Айзек Хэкстон: «Видимо, мне просто повезло с прошивкой»

Эндрю Брокос: Добро пожаловать в 429-й эпизод подкаста Thinking Poker! Его ведущие – Эндрю Брокос из Кейтонсвилла, Мэриленд и Карлос Велч из Лас-Вегаса, Невада. Вскоре к нам присоединится человек, которого, думаю, не нужно представлять – Айзек «Айк» Хэкстон. Предполагаю, он находится на Мальте, хотя мы не уточняли, но постоянно живёт он именно там. Айзек триумфально возвращается в наш подкаст спустя более чем десять лет. Не знаю, говорил ли я об этом в эфире, но после первого интервью я долго сожалел о том, что не смог сполна воспользоваться предоставленной возможностью. Мне не хватало опыта интервьюера, и хотя Айк щедро делился знаниями, отвечая на наши вопросы, я чувствовал, что мог отработать лучше. И вот он, наконец, возвращается и даёт мне шанс исправиться.

Карлос Велч: Айк – один из немногих гостей подкаста, пришедших до меня, и я с нетерпением жду возможности поговорить с ним.

ЭБ: Из первого интервью мне запомнилось, что Айк обычно давал очень короткие ответы. Только потом я понял, что он просто прерывался, обдумывая, как точнее выразить свои мысли, а я, получается, обрывал его на полуслове! Сейчас молчание в эфире уже не ввергает меня в панику, я научился им пользоваться. Думаю, это работает после любого ответа гостя, который кажется вам слишком коротким или поверхностным – вы берёте паузу, и он чувствует, что должен высказаться более развёрнуто.

КВ: Ха-ха! Мне захотелось вернуться и переслушать первое интервью. Весьма вероятно, что так всё и было! Здорово, что тебе удалось устранить этот лик.

ЭБ: Айзек Хэкстон, добро пожаловать в подкаст! Мы заждались.

АХ: Спасибо! Очень рад быть здесь.

ЭБ: Ты был одним из наших первых гостей, кажется, в 18-м выпуске. То интервью стало для нас большим подарком!

АХ: Хорошо его помню: я выходил на связь из квартиры в Ванкувере, снятой через Airbnb...

ЭБ: Ты уже был одним из лучших игроков мира и остаёшься в их числе и сейчас, более десяти лет спустя. Благодаря чему ты держишься на вершине? Многие из тех, кто были рядом с тобой десять лет назад, уже сошли со сцены – перестали играть совсем либо не смогли угнаться за развитием игры.

АХ: Думаю, главная причина – это моя огромная любовь к игре. Я по-прежнему хочу заниматься этим каждый день. Мне не требуется привязывать себя к определённому распорядку, специально выделять время для теории и для игры. Я просыпаюсь утром – и сразу же хочу играть в покер и изучать его. И я никогда себе в этом не отказываю. Продолжаю такую жизнь из года в год и надеюсь, что этого хватит, чтобы держаться в седле.

ЭБ: Как решаешь, чем именно заниматься в данный конкретный день и час? Имею в виду, теорией или практикой.

АХ: Раньше ответить на этот вопрос было намного труднее. Игра в онлайне шла круглые сутки и требовала гриндерских навыков. В прошлом году я почти исключительно играл живые турниры. Выбор был простым: участвую во всех крупных турнирах в офлайне, а когда их нет, занимаюсь теорией. Приоритеты расставить очень легко.

ЭБ: Вероятно, живая игра приносит тебе максимальное ожидание по сравнению с игрой в интернете, но не беспокоят ли тебя также многочисленные скандалы, связанные с мошенничеством в онлайне, свидетелями которых мы стали в минувшему году?

АХ: Конечно, я принимаю это во внимание. Если посмотреть, какая игра доступна сейчас в онлайне, и быть на 100% уверенным в её честности – ни у кого нет подсказчиков, никто не играет командой и так далее, – я бы чувствовал куда большее искушение принять в ней участие. В то же время, я много отыграл в онлайне в 2020-2021 и даже слегка зацепил 2022-й, и результаты получились достойными, хотя против меня наверняка несколько раз играли мошенники. Однако сейчас положение, на мой взгляд, ухудшилось.

Было бы некоторым лицемерием говорить, что онлайн-покер перестал биться именно тогда, когда мне захотелось больше путешествовать и чаще играть офлайн. Нет, ситуация планомерно ухудшалась из года в год, и дело здесь не только в честности игры. Сложная тема.

ЭБ: Что ты имеешь в виду? То, что не готов доверять румам суммы денег, необходимые для игры?

АХ: Например, то, что соперники, играющие честно, тоже стали намного сильнее, чем в 2016-м.

Примерно с 2017-2018, а иногда и раньше, играя HU NL в онлайне, я спрашивал себя: этот человек пользуется подсказчиком или на самом деле настолько хорош? Нет ничего невозможного в том, чтобы очень хорошо играть хэдз-ап – все решения под рукой, сиди и учи. Отличить мастера от жулика почти невозможно. Но я не хочу играть ни с тем, ни с другим.

ЭБ: Как соотносится время, которое ты тратишь на игру и на теорию? И на путешествия – наверное, они тоже отнимают много времени?

АХ: Перед интервью я просматривал вопросы в твиттере и видел, что многие из них посвящены объёмам игры в офлайне, поэтому чуть-чуть подготовился. В прошлом году я сыграл 115 уникальных турниров, часть из них длились дольше одного дня, гораздо реже я успевал сыграть больше одного за день. (Стоит добавить, что в семи турнирах в 2023 году приз Айзека превысил миллион долларов – GT.) Общее количество игровых дней я бы оценил как 130-140, может даже немного больше. Наверное, я играл вживую примерно 40% года. А в игровые дни теорией я не занимаюсь, разве что разбираю отдельные раздачи утром или вечером и делаю пометки о темах, над которыми должен поработать в будущем, но никаких серьёзных занятий.

Когда я не играю... у меня было немало выходных, когда я не думал или почти не думал о покере. Формально подсчитать дни работы над игрой довольно сложно. Понятно, когда я сажусь с софтом и несколько часов разбираю раздачи, отрабатываю намеченные темы и настраиваю солвер для расчёта симуляций, это считается. А как считать стримы? Я стараюсь отсматривать все финальные столы дорогих турниров, в которых участвуют мои постоянные соперники. Поле довольно маленькое, и из этих трансляций можно почерпнуть много ценной информации. Иногда я смотрю эти видео очень внимательно, пишу нотсы и так далее, иногда – более расслабленно, например, когда готовлю еду. Хотя в этом случае я могу иногда поставить видео на паузу, перемотать, если замечу что-то очень важное. В общем, непонятно, как всё это посчитать. А что насчёт разговоров о стратегии? У меня довольно широкий круг общения, мы регулярно обсуждаем покер. Часто это приносит больше пользы, чем любые другие виды работы, но эти разговоры по большей части никак не регламентируются и не планируются. Иногда я заранее назначаю созвон, но чаще всего обсуждения начинаются спонтанно: кто-то пишет мне, что я думаю насчёт такой-то темы, и мы начинаем общаться.

ЭБ: Раз уж ты провёл работу со статистикой, какие винрейты в МТТ кажутся тебе реалистичными в полях разного размера?

АХ: Очень многие спрашивают меня об этом, но у меня нет совершенно никакой уверенности в точности моих оценок во всём, что не касается турниров суперхайроллеров с маленькими полями.

Что касается ROI в больших полях, я пессимист. Интуитивно я не понимаю, откуда может взяться ROI порядка 100% в главном турнире Мировой серии. Однако когда я уверен в своей оценке, я делаю ставки. В этой теме я признаю, что моих знаний недостаточно. Возможно, рынок понимает ситуацию в килополях лучше, чем я.

В турнирах хайроллеров я покупаю довольно много долей и считаю, что довольно точно оцениваю ROI в полях до 100 человек. После вычета рейка редко, но встречается ROI 15% – в лучших турнирах года. Бывает даже выше, если говорить о странных форматах турниров по приглашениям. Более типичный ROI приличного двухдневного турнира хайроллеров – 5-7%.

КВ: Какие турниры ты относишь к хайроллерским? Бай-ин выше 10 тысяч?

АХ: Именно. Хотя бай-ин – не определяющий фактор, важны также композиция поля и структура. Турнир за $10k в Aria, который собирает 50 человек, по всем параметрам можно считать хайроллерским. Главный турнир любой большой серии за $10k – совсем не хайроллерский, речь в нём идёт о совершенно другом ROI.

КВ: Я думал, что турниры в Aria за $10k и $50k, которые собирают 50 и 25 человек соответственно, будут отличаться сильнее...

АХ: Разница между ними намного меньше, чем между 10-тысячником в Aria и на серии WPT.

ЭБ: Может ли повлиять на ROI маленького турнира регистрация одного подходящего участника?

АХ: Несомненно. Когда я считаю ROI, то делю участников на четыре категории: очень крепкие и топовые профессионалы, которые снимают сливки; профессионалы выше среднего и топовые любители, которые играют около или чуть выше нуля; типичные любители, умеренно проигрывающие; редкие любители, которые проигрывают очень много. Первые две категории делят между собой то, что теряют минусовые любители, поэтому нужно смотреть на то, какую долю поля составляют игроки каждой из этих категорий. Чтобы в турнире на 50 человек 30 из них играли в плюс, нужны несколько любителей, которые проигрывают очень много, и каждый такой любитель оказывает заметное влияние на ожидание остальных.

ЭБ: В связи с этим насколько важно следить за перелётами определённых бизнес-джетов?

АХ: Отслеживать слухи о том, какие гости ожидаются на каких турнирах, однозначно полезно.

ЭБ: Предположим, за твоим стартовым столом в турнире оказываются только профессионалы с положительным начальным ожиданием. Ты бы предпочёл, чтобы они были 35 и старше или моложе 35?

АХ: Конечно, моложе.

ЭБ: Десять лет назад ты бы ответил иначе?

АХ: Однозначно. Для начала, 10 лет назад нам негде было бы взять столько игроков старше 35.

ЭБ: То есть когда 10 лет назад покер начали называть игрой молодых, это оказалось ошибкой, основанной на том, что олдскульные профессионалы отказывались менять свои привычки? Тогда как сейчас зрелые профессионалы имеют хорошую теоретическую базу и продолжают качественно работать?

АХ: Не только; просто сразу после нас, так сказать, убрали стремянку. Мы попали в уникальное окно возможностей, открывшееся примерно с 2005-го по 2010-й. Полученные по акции $50 или даже доезд во фриролле можно было быстро превратить в профессиональный банкролл. Вы могли подниматься по лимитам и зарабатывать хорошие деньги, объективно почти не умея играть. Начать покерную карьеру в этот период было несравнимо легче, чем в любой год до или после. Профессионалам, которые тогда пришли в покер, сейчас 35-40 лет. Многие из них переключились на другие сферы, но многие и остались, в том числе и на самом верху.

Также от людей, пришедших в покер в 2005-2010, требовался более разнообразный набор навыков, чем от современных молодых профессионалов, так как у нас не было готовых ответов. До многого приходилось доходить самим, собирая информацию из разных источников. Нам гораздо чаще приходилось налаживать сотрудничество с коллегами, сейчас это не так критично. И мне кажется, что эти навыки тоже повлияли на продолжительность наших карьер. Для того, кто вырос на солверах, покер сводится к принятию правильных решений, одобренных компьютером...

ЭБ: В одном из прошлых подкастов мы обсуждали, что часть перевеса в современном покере обеспечивается не точным воспроизведением базовых знаний, но умением направить игру в то русло, которое ваш оппонент, вероятно, не изучал, даже если это требует от вас исполнять менее оптимальные линии. Потеря в ожидании должна компенсироваться тем, что ваш оппонент в незнакомой ему ситуации совершит более грубые ошибки. Ты согласен с этим?

АХ: Ну да, разумеется. Очень, очень часто оптимальная солверная линия для вашего диапазона лучше всех остальных на исчезающе малую величину. По сути, можно без особых потерь делать что угодно. Топовые игроки, хорошо играющие против других топовых игроков, лучше других понимают разницу между почти ни на что не влияющими неточностями и серьёзными просчётами и умеют завлекать соперников в ситуации, когда цена ошибки возрастает.

Я недавно всерьёз увлёкся шахматами. Следить за игрой высокого уровня мне интереснее, чем играть самому, и в шахматах описанная закономерность ещё очевиднее. Игра начинается с ничейной позиции, компьютер предпочитает некий ход, но есть много других ходов, которые не роняют оценку с ничейной на проигранную, и если вы считаете, что на одном из направлений соперник с большей вероятностью ошибётся, вам стоит идти именно туда. На топ-уровне шахматы превратились в игру по завлечению другой стороны на малознакомую территорию.

Покер пока далёк от этой стадии – всё-таки в шахматах шанс реализовать свою заготовку предоставляется намного чаще. У меня есть история, которую я люблю рассказывать. Года три назад мой друг обнаружил одну очень неинтуитивную ситуацию, когда нужно много лидить с большого блайнда против опенрэйзера. Мы с головой ушли в исследования этой темы, придумали множество идей. По-моему, мы всё ещё ждём этого флопа, чтобы применить нашу заготовку в первый раз. Или, может быть, этот флоп уже открывали, но я забыл, что нужно делать.

ЭБ: Вопрос из твиттера: если бы ты начинал сейчас, как бы построил свою карьеру, чтобы выйти если не на уровень суперхайроллера, то хотя бы на хороший доход, который тебя полностью устраивает? Работа над игрой, выстрелы на лимиты выше и всё такое прочее.

АХ: Это зависит от очень большого числа факторов. Думаю, стартовая площадка типичная: я не знаю ничего из того, что знаю сейчас; я молодой и способный, но не очень богатый...

ЭБ: Автор вопроса даёт тебе банкролл $5,000 и пишет, что ты понимаешь верное направление, но не имеешь конкретных знаний.

АХ: Ясно. Ну, с пятью тысячами долларов прямо сейчас у меня нет ясного ответа, во что играть выгоднее всего. В целом я бы не рекомендовал переходить в профессионалы с таким банкроллом. Если нет подушки безопасности, даже небольшой даунстрик вы не переживёте.

ЭБ: Давай предположим, что эти пять тысяч не нужны, чтобы покрывать текущие расходы.

АХ: Наверное, если у вас есть основная работа, которая покрывает расходы, и вы можете подрабатывать покером... Что ж, это два очень разных вопроса: максимально быстрое развитие силы игры и поиск максимально выгодной игры при текущем уровне навыка. Если вы должны зарабатывать покером, даже не прямо сейчас, а, скажем, через год, думаю, вы должны искать нишу в онлайне. Не знаю, какие ниши существуют сегодня. Может быть, кэш-игра в закрытом региональном руме; мне кажется, на низких лимитах многие преуспевают в таких условиях. Румы Нью-Джерси или Онтарио, например. Очень возможно, что придётся заниматься не холдемом; много денег может принести доступ к хорошим полям пятикарточной омахи.

Можно потратить много времени, чтобы научиться здорово играть турниры по холдему, но это не будет самым прибыльным способом заработать... Мда, всё-таки, очень многое в успешной карьере игрока в покер зависит от умения оказаться в нужном месте в нужное время, а не от чистого скилла. Именно это должно быть в приоритете. Привлекательная игра может меняться от месяца к месяцу, её нужно постоянно искать, но если вы хотите быстро начать хорошо зарабатывать при ограниченном банкролле, другого способа у вас нет.

КВ: Ты быстро перескочил на кэш-игру: неужели у нашего героя нет способа хорошо зарабатывать, играя МТТ?

АХ: Ну, я не эксперт по максимизации профита при маленьком банкролле, но если бы МТТ оказались правильным направлением, меня бы это удивило. Дешёвые МТТ – это килополя, а килополя – это огромная дисперсия. Когда винрейт ограничен банкроллом, нам важно быстро и стабильно наращивать банкролл, и турниры для этого непригодны. SNG и многостоловые SNG, пожалуй, годятся, также они фантастически полезны для усвоения турнирной стратегии. Та пара лет, когда я играл очень много дорогих SNG, принесла мне огромную пользу. Однако многостоловые турниры с большими полями почти наверняка автору вопроса не подойдут.

КВ: Я хочу вернуться к упомянутому окну возможностей, когда многие из нас начали играть в покер. По сути это годы от начала покерного бума до Чёрной пятницы. И ключевым словом для того периода мне кажется «нетворкинг», налаживание связей. Группы покеристов совместно снимали дом, играли оттуда в онлайне и постоянно общались между собой на покерные темы. У тебя было что-то похожее, когда ты жил в башнях Panorama, верно? Возможности нетворкинга того периода были уникальными. Считаешь ли ты их отсутствие тормозом на пути развития молодых игроков?

АХ: Вполне вероятно, да. Хотя я плохо представляю себе, на что это похоже сегодня. Предполагаю, что подобные возможности полностью не исчезли. Лично мне, конечно, очень повезло встретить в Panorama людей, которые на долгие годы стали моим кругом общения в покере. Мы вместе играли турниры в Вегасе. Стив О'Двайер, Скотт Сивер... Хотя Скотта я знал ещё по колледжу.

ЭБ: Твоё самое приятное воспоминание за покерную карьеру?

АХ: Думаю, это должен быть финальный стол РСА. Я был совершенно не готов далеко пройти в таком турнире, не представлял, каково будет оказаться на телевизионном финальном столе серии WPT. Всё получилось абсолютно неожиданно. Мама и сестра прилетели смотреть финальный стол. Моя будущая жена тоже была там. Это был очень странный и прекрасный опыт, с которым не сравнится ничто до и мало что после.

ЭБ: Думаю, часть магии того времени как раз была в том, что ты мог оказаться на вершине такого турнира, будучи абсолютно к нему не готовым. Ну, не то чтобы совсем не готовым...

АХ: Всё правильно, я вообще не был готов, я только начал играть в безлимитный холдем и понятия не имел, что делаю. До этого я четыре года играл в лимит, ха-ха!

КВ: О, это ответ на мой вопрос, каким образом финальный стол РСА стал твоей первой записью в базе Hendon Mob!

АХ: За три месяца до турнира мне исполнился 21 год, и я успел сыграть только WPT в Foxwoods и ещё несколько мелких турниров, в которых не попал в призы. Я играл NL кэш в онлайне несколько месяцев, а количество сыгранных МТТ можно было пересчитать по пальцам. Я реально ничего не понимал.

ЭБ: Тогда же почти никто не понимал! Это была новая тема для всех.

АХ: Да, я не был совсем бревном и плюсовал на $5/$10 NL в интернете, хоть и в крайне незамысловатом стиле. Покер в 2007-м был довольно простой игрой. Моя стратегия, по сути, сводилась к следующему алгоритму: играть разумные стартовые руки на префлопе, ставить банк каждый раз, когда до меня доходит слово, и сдаваться на каждый рэйз.

КВ: Уверен, она отлично работает и сейчас на многих уровнях.

ЭБ: Мы ожидали, что в твиттере будет много вопросов от хейтеров насчёт твоей любви к маскам, но всё оказалось не так уж плохо. Тем не менее хочу дать тебе шанс высказаться: почему ты продолжаешь носить маску во время игры?

АХ: Спасибо за вопрос. Честно говоря, мне всегда казалось странным, как мало людей это делают. Это же очевидно! Я продолжаю носить маску, потому что считаю полезным как можно реже заражаться ковидом. Мы практически достигли публичного консенсуса, что попытки избегать ковида приносят больше проблем, чем сама болезнь, и люди должны жить так же, как в 2019-м. Я считаю эту точку зрения ошибкой, которая не подтверждается доказательно.

Легко понять, как мы оказались в этой точке. Избегать ковида неудобно, вредно для экономики, увеличивает расходы владельцев бизнесов – заболевших сотрудников нужно отправлять на больничный, чтобы они не заражали остальных, приходится заниматься ремонтом вентиляции, улучшать условия труда, предоставлять тесты и маски и так далее. Всё это дорого. Поэтому общество предпочитает думать, что ковид перестал быть проблемой, и мы можем постоянно им болеть. От подобного консенсуса трудно отказаться на личном уровне. Однако если обратиться непосредственно к данным, к науке, к публикациям, особенно по долгосрочному эффекту от ковида, вырисовывается совсем другая картина. Он может остаться серьёзной проблемой на десятилетия. Переболеть ковидом находится где-то между «плохо» и «пугающе плохо». Поэтому лично я решил для себя, что буду по возможности избегать рисков. Я могу проявлять осторожность там, где у большинства людей нет такой возможности. Я даже мог бы полностью поставить свою жизнь на паузу, если бы захотел. Закрываться от мира я не хочу, готов принимать некоторые риски, но так как на своей работе я имею возможность носить защитную маску, я охотно ею пользуюсь. Уволить меня из-за этого, к счастью, не могут.

ЭБ: Чувствуешь ли в связи с этим негатив со стороны других игроков?

АХ: Очень редко. Атмосфера в твиттере сильно отличается от реальной жизни. Впрочем, я в основном играю дорогие турниры с маленьким полем, с участниками которых у меня, как правило, хорошие личные отношения. Они не станут устраивать скандал на ровном месте. И даже когда я играю турнир с большим полем, соперники обычно знают меня, и мой статус, полагаю, не позволяет им громко возмущаться. Однако от других игроков, которые носят маски, я слышал, что они регулярно сталкиваются с резко негативным и неприязненным отношением.

ЭБ: Бывает ли у тебя ощущение, что твоя маска кого-то смущает, мешает твоим оппонентам, что даёт тебе дополнительное преимущество? Хотя бы из-за того, что ты напоминаешь им своим видом о существовании ковида.

АХ: Да, возможно, такое бывает время от времени, в основном в турнирах с большими полями. Было заметно, что некоторых соперников моя маска явно смущала. Они не шли на конфронтацию, но вели себя со мной... странно.

ЭБ: Вот ещё вопрос из твиттера: «Действительно ли Айк настолько невозмутимый, как это кажется со стороны? Он выглядит холодным и совершенно лишённым эмоций. Это от природы или он вынужден подавлять эмоции?»

АХ: В основном от природы, ха-ха! По крайней мере, в отношении покера. Вне его я достаточно эмоциональный человек. Но в покере и даже до него, когда я играл в другие игры, мне никогда не приходилось бороться с тильтом, я не тосковал после поражений и так далее. Почему-то всё это на меня не влияет. Видимо, просто повезло с прошивкой: я придаю намного большее значение качеству, процессу, а не результату. Если я изредка злюсь за покерным столом, то не из-за невезения, а из-за очень глупой ошибки с моей стороны. Из-за этого я пару раз даже уходил от очень хорошей игры, где мог спокойно наживать и с Б-игрой.

Как-то я играл в очень хорошем составе и неправильно прочитал доску. Это была омаха хай-лоу, на доске лежали две лоу-карты, а я заколлировал ривер и объявил, что у меня натсовое лоу. Но по правилам лоу не было, и я сделал колл с пустотой. Состав был настолько хорошим, что я должен был играть, пока не упаду со стула. Вместо этого я сказал, что, видимо, мне пора, раз я уже доску не могу прочитать. И ушёл.

КВ: Насколько близко лучшие игроки мира подошли к GTO? 5%? Или это слишком мало?

АХ: Смотря что мы сравниваем. Если взять HU NL или HU FL, то есть посчитанные игры, то можно сравнить все решения и узнать, сколько бб/100 мы теряем на ошибках. Но уже для 3-макс-кэша мы даже не знаем точного определения GTO. Думаю, люди в покере явно недостаточно понимают этот факт. Да, у нас есть какие-то ответы для игры за пределами HU, но это не точные решения. Я даже затрудняюсь точно определить, что они такое. Мало кто реально это сознаёт, что выдача солвера для 3-макса и дальше – это чёрная магия. Математика, которая работает для HU, не работает для 3-макс. Мы приходим к ответам другими способами, и они, вроде бы, работают. По крайней мере, я пытаюсь так играть и не жалуюсь на результат, ха-ха! Но это всё очень не точно и невозможно сравнивать с работающим алгоритмом, который существует для HU. Ха-ха-ха-ха!

А уж если добавить компонент турнирного покера... Мы берём чёрную магию и добавляем к ней модель ICM, которую изобрели лет 20 назад для ставок на скачках. А-ха-ха-ха-ха!

В общем, у нас есть очень-очень детальные распечатки, но они основаны на очень-очень сомнительных входных данных.

Будет интересно понаблюдать, куда это заведёт нас в следующие 5-10-20 лет. Не исключено, что мы на самом деле очень близки к правильному решению, несмотря на отсутствие понятного объяснения, почему оно работает. Это странная ситуация.

КВ: Надеюсь, это даст нашим слушателям надежду, раз даже лучшие игроки мира очень далеки от совершенства.

АХ: Пока что мы даже не можем дать определения совершенству. Ха-ха-ха!

КВ: Несколько лет назад я написал статью, основанную на трансляциях Poker Masters с участием Айка. Я уделял внимание сайзингам, а Айк как раз одним из первых начал использовать очень большие сайзинги без позиции. В статье я попытался влезть к нему в голову и разобраться, почему он так играет. Хочу поблагодарить Айка за то, что, хотя мы не были знакомы, но перед публикацией он согласился прочитать статью и в целом подтвердил мои предположения. Спасибо за помощь!

АХ: Пожалуйста! Это было весело и не заняло много времени.