Записки из покерного подполья. Нью-Йорк, глава 5

Продолжение

Первая глава
Вторая глава
Третья глава
Четвёртая глава

2007 год, почти наступило лето, я заканчиваю 11-й класс. С момента, когда я впервые прикоснулся к подпольному покеру, прошёл год. Несколько месяцев я каждые выходные играл в клубе Фокса, читал всю доступную литературу о покере, практически ежедневно играл в онлайне и регулярно обсуждал стратегию с Энди. Уровень моей игры заметно вырос, я стал гораздо лучше разбираться в тонкостях живой игры. В последнее время я всё чаще появляюсь в «Пиках»: в субботу вечером играю кэш, в воскресенье участвую в турнире. Во время турнира посетителей в клубе больше всего, дилеров требуется много, а когда ты постоянно оказываешься в нужное время в нужном месте, рано или поздно представится случай проявить себя.

Учебный год подходил к концу, на лето мне хотелось устроиться дилером. Я мечтал о работе в «Пиках», но было очевидно, что в таком клубе я мог начать только с турниров. К сожалению, открытых вакансий не бывало даже по воскресеньям, когда клубу требовались услуги по меньшей мере семи сотрудников.

На турнир я всегда приезжал задолго до его начала, чтобы застать дилеров за подготовкой клуба к игре. Некоторые из них время от времени ворчали, что предпочли бы вместо работы поиграть. В какой-то момент я понял, что в этом мой шанс.

Я решил обратиться к одному из них с предложением оплатить его вступительный взнос в турнир и подменить на месте дилера. Мне казалось, что Винни охотнее согласится дать мне шанс, если его попросит один из постоянных сотрудников. Однако нужно было дождаться подходящего момента, да и Винни ничего не знал о моих дилерских навыках.

Наконец, в одно из воскресений я обратился к дилеру, который ворчал особенно сильно. Моё предложение его заинтересовало. Вскоре ко мне подошёл Винни и предложил занять место дилера за одним из столов, чтобы устроить небольшой экзамен.

Он попросил меня раздать карты для пот-лимитной омахи на девять человек, а потом выложить флоп, тёрн и ривер. Я спросил, почему именно для омахи, ведь в неё в этом клубе никто не играет. Он ответил, что если я могу справиться с омахой, с безлимитным холдемом проблем точно не будет.

Я раздал карты воображаемым игрокам и выложил общие карты. После этого Винни попросил меня перевернуть две случайные руки и назвать собранные комбинации. Я невероятно волновался – меня впервые так проверяли – и сильно замешкался, называя одну из комбинаций, но Винни уже неплохо знал меня и понимал, что дело в нервах, не более. Он сказал, что позволит занять мне место дилера в этом турнире, а если отработаю без нареканий, то смогу получить постоянное место по воскресеньям во время турниров.

Так, в сущности, и началась моя работа в «Пиках». Я был приятным парнем, говорил на правильном английском, на меня можно было положиться. На работу я приходил в аккуратной одежде, брался за всё, о чём меня просили – выносил мусор, носил фишки, прибирал комнаты, наполнял холодильник и тому подобное. Я рассчитывал со временем получить место и за кэш-столами, но до этого было ещё далеко.

Теперь я бывал в «Пиках» заметно чаще, но до Энди мне было далеко. Он принял предложение Гэри стать игроком на ставке. Договорились, что Энди будет работать в дневную смену. Он приезжал в клуб в 10 утра и играл до шести вечера, иногда даже до восьми, если хотел. Условия были достаточно неплохими – играя $1/$2 NL, он получал $19 в час и компенсацию транспортных расходов (поезд + такси). Однако если к полному столу подходил ещё один желающий, Энди должен был либо уступить ему место с сохранением почасовой оплаты, либо остаться за столом и играть на правах обычного посетителя.

В «Пиках» дела у Энди шли хорошо, что меня очень радовало. Он почти всегда был в хорошем настроении, что удивительно, потому что большинство людей, которые долго сидят в покерных клубах, выглядят жалкими. Может быть, поэтому он и добился успеха в игре.

Мэтт продолжал работать в клубе и полностью выплатил старый долг Энди ещё несколько месяцев назад. Получить постоянное место в «Пиках» за кэш-столами для дилера означало вытащить золотую рыбку. Мэтт ни в коем случае не хотел рисковать этой работой из-за несчастных двух тысяч долларов – за неделю в клубе он зарабатывал вдвое больше. Игроки в большинстве своём относились к дилерам с уважением, хотя встречались и исключения. Чаевые оставляли щедро, клуб работал, как часы, семь дней в неделю, с 10 утра до последнего посетителя.

Я сдружился с Крисом – тем самым дилером, с которым познакомился перед своим первым воскресным турниром. При первой встрече он показался мне ровесником Энди – выглядел он лет на 35, но в действительности ему было всего 24. Мне было 17, и Крис заменил мне старшего брата. У нас было много общих интересов, типичных для молодых парней – девушки, вечеринки, деньги... Мы также придерживались схожих взглядов на работу: он был превосходным дилером и, как и я, считал, что слабый дилер не заслуживает чаевых. Я поначалу не очень годился, но к моменту окончания своей карьеры в «Пиках» заметно прибавил и вышел на вполне приличный уровень. Разумеется, я отлично понимал, что если хочу зарабатывать столько же, сколько получается у Криса на кэш-игре, мне нужно набираться опыта, и своим старанием и упорством заслужил его уважение. Пусть я ещё не стал таким уж мастером своего дела, но мой подход был правильным, и это всегда заметно со стороны.

Последние три года Крис каждое лето ездил в Лас-Вегас работать на Мировой серии покера. Через несколько лет я последую тем же путём. Он рассказывал о встречах с интересными людьми и о том, как много дал ему опыт работы на Мировой серии.

Все знают, что WSOP собирает под своими знамёнами множество второсортных дилеров, работа которых – образец того, как не надо относиться к своему делу. Однако зарабатывают они намного меньше опытных ветеранов. Для сильного дилера Мировая серия покера – серьёзный источник дохода. Лучшие из них получают выгодные места за столами для кэш-игры или хорошо оплачиваемые смены на финальных и телевизионных столах. Крис был отличным дилером, и Лас-Вегас приносил ему приличные деньги, однако в этом году на WSOP он не собирался – даже самая престижная турнирная серия в мире не могла конкурировать с доходом, который он получал в «Пиках», работая 5-6 ночей в неделю.

Постепенно мы с Крисом стали общаться за пределами клуба и по-настоящему подружились. Он был эталонным лудоманом и одним из самых агрессивных и бесстрашных игроков в покер, которых я когда-либо знал. Энди он не нравился; мой опытный учитель не одобрял лудоманию и много раз советовал мне держаться от Криса подальше. При этом он оставался объективным и уважал Криса как дилера за его стиль и скорость работы, отражая это увеличенными чаевыми.

В ближайшие годы нам с Крисом предстоит пережить немало захватывающих приключений, первое из которых – поездка с друзьями в казино Turning Stone – состоится уже очень скоро.

Отца я не видел уже почти полгода. Он отбывал срок в исправительном центре округа Нассау – получил год за вождение в пьяном виде. Его поймали на этом два раза за три месяца. Второй случай получился особенно впечатляющим – машина выскочила на тротуар и влетела в витрину магазина 7-Eleven. Невероятно повезло, что никто не пострадал, но когда отец предстал перед судьёй во второй раз за столь короткий срок, тот вышел из себя и впаял ему реальный срок.

Отец выйдет на свободу через семь месяцев, но увижу я его только через восемь лет – на его похоронах... На протяжении 16 лет мне удавалось не замечать его безнадёжную борьбу с наркотиками, однако в последний год скрывать её было уже невозможно. Зависимость полностью вышла из-под контроля, и он упал на самое дно.

Много лет он управлял семейным бизнесом и полностью его уничтожил, истратив всё до последнего пенни на горы кокаина и разнообразные обезболивающие таблетки, в основном оксикодон. Мамины драгоценности тоже таинственным образом испарились.

Я всё чаще стал замечать, что отец всегда дома – и когда я ухожу в школу, и когда возвращаюсь. Он больше не работал и обычно лежал в бессознательном состоянии в постели, а пробудившись, вёл себя очень странно. Как-то ночью я зашёл на кухню и стал свидетелем обстоятельной, но совершенно бессвязной беседы отца с холодильником. Моё появление ему не помешало – он меня попросту не заметил. Было ощущение, что он не вполне понимает, где находится, и это напугало и озадачило меня безумно.

На мои вопросы о его странном поведении отец отвечал уклончиво и не слишком убедительно. То он утверждал, что слишком много выпил, то якобы просто подшучивал надо мной. Он даже врал о том, сколько спит, и всегда говорил мне, что проснулся рано утром.

Однажды ночью, измученный недосыпом, страдая психозом из-за наркотиков, отец впал в паранойю и начал буйствовать. Он напал на маму, и это привело меня в неописуемую ярость. Я оторвал его и швырнул лицом в стену. Он поднялся, и следующие две минуты между нами шла отчаянная кровавая драка. Кое-как я взял верх – всё-таки я регулярно поднимал тяжести, а его образ жизни трудно было назвать активным, плюс он был не в форме из-за наркотиков и бессонницы – но это потребовало полного напряжения сил и стало самым физически трудным делом в моей жизни.

На следующий день он постучался в дверь моей спальни и извинился. Он обо всём рассказал и пообещал, что постарается вылечиться. Увы, это так и осталось пустыми словами. Ситуация продолжала ухудшаться и пришла к логическому концу, когда, вернувшись домой после своего первого турнира в «Пиках», я узнал, что отец получил год тюрьмы.

Я не хотел, чтобы он возвращался в нашу жизнь – семье будет лучше без него. Братья и сёстры считали точно так же. Мы столько раз давали ему шанс исправиться, но он ни разу ими не воспользовался. Дольше всех понадобилось убеждать маму – она не хотел его бросать, несмотря на почти двадцать лет страданий. Однако ложиться в клинику, чтобы взять контроль над своими демонами, он отказывался, и я не сомневался, что если мы позволим ему вернуться, он неизбежно утащит нас всех на дно.

Лето было в самом разгаре. Для 17-летнего парня я отлично зарабатывал, и даже игра в покер стала, наконец, приносить деньги. При этом свободного времени у меня оставалось больше, чем у кого бы то ни было из моих знакомых. Да, дела в «Пиках» шли хорошо, даже слишком хорошо. Однако уже в самом ближайшем будущем мне предстояло впервые столкнуться с полицейским спецназом и заново осмыслить многое в своей жизни.

Продолжение следует