Пройти покер за два года

Мария Конникова родилась в Москве в 1984 году. С четырёх лет живёт в США. Окончила бакалавриат в Гарвардском университете по специальности «психология и литературное творчество». В 2013-м получила Ph.D. по психологии в Колумбийском университете. Работала телевизионным продюсером и журналистом – писала для New York Times, The Atlantic, The New Republic, а с 2013 года регулярно публикуется в журнале The New Yorker. Неоднократно выступала на конференциях TED. Обе её книги – Mastermind: How to Think Like Sherlock Holmes и The Confidence Game: Why We Fall for It стали бестселлерами.

На PCA 2018 Мария выиграла турнир PCA National за $1,650, получив в качестве приза $84,600 и путёвку в Players Championship 2019 стоимостью $30,000. Она также попала в призы в главном турнире, где заняла 42-е место и получила $22,020. Об интервью мы договорились в начале турнира PCA National, но поговорили только на следующий день после победы.

– Мария, поздравляю с первым местом! Если верить страничке на Hendon Mob, это ваш самый крупный успех, причем с большим отрывом...
– Спасибо! Да, с огромным отрывом. Это первый раз, когда я выиграла большой чемпионат, а не маленький – с точки зрения денег, престижа и всего прочего.

– Игрок в покер, журналист, психолог, писатель – в каком порядке вы бы расставили эти свои амплуа?
– Я писатель. Это моя профессия. Но сейчас я прежде всего игрок в покер. Когда я берусь за что-нибудь новое, я хочу делать это очень хорошо. Необязательно быть лучше всех, но надо выйти на предел своих возможностей. Я всё время пытаюсь пройти на следующий уровень. Сейчас я занимаюсь покером каждый день семь дней в неделю.

– Как именно занимаетесь и сколько на это уходит времени?
– Когда не играю, смотрю видео с самыми лучшими игроками и занимаюсь со своим тренером Эриком Сайделом. Во время игры записываю самые интересные и сложные раздачи, вызывающие у меня вопросы, и потом мы с ним смотрим, что я делала не так и какие выводы мы можем из этого извлечь. И после этого я стараюсь всё обдумать, чтобы в следующий раз принять лучшее решение. Эрик учит меня, что важнее всего не результат, а то, как ты решаешь задачи, и даже если ты проигрываешь, но процесс принятия решения был правильным, то ничего страшного. Лучше, конечно, выиграть, но ориентироваться на результат нельзя. Кроме того, я читаю, занимаюсь с другими тренерами, которых он советует. У меня теперь есть тренер по психологии.

– Работаете ли вы с GTO-программами? Если да, то самостоятельно или со специалистами?
– И то, и другое. Я использую PioSolver, в этом мне помогает Фил Гальфонд. Ещё я брала курс по игре один на один у Дага Полка. После того, как я заняла второе место в маленьком турнире в Дублине, я поняла, что мне нужно много работать над своей игрой хэдз-ап. Последние два месяца я очень серьезно этим занималась, и мне это очень помогло вчера.

– Сколько часов в день в среднем уходит на эту работу?
– Пять-шесть часов.

– Практически полный рабочий день.
– Да-да-да. Я к этому отношусь очень серьёзно и хочу за короткое время подняться на уровень, к которому обычно идут много лет.

– И всё это для того, чтобы написать книгу?
– Если я хочу, чтобы книжка была лучше всего, я должна по-настоящему играть, а не просто так. Чтобы получилось не просто: «Ой, а давай я теперь буду играть в покер». Мне интересно, могу ли я, серьёзно занимаясь и серьёзно играя, достичь высокого уровня за ограниченное время.

– И как ощущения – получится?
– Уже получается в каком-то смысле. Но чем больше я занимаюсь, тем сложнее становится игра. Я вижу всё более глубокий уровень игры, уровень мышления, который пять месяцев назад даже не могла себе представить. Чем дольше я играю, тем сложнее, и иногда мне кажется, что я никогда не достигну хорошего уровня.

– О чём будет книга?
– Книга про мой путь в покере с начала до конца эксперимента, но её главной мыслью будет покер как метафора жизни. Если научиться хорошо играть в покер и правильно к этому подходить, можно ли понять, как принимать лучшие решения в жизни вообще, в задачах, которые лежат за пределами покерного стола?

– Какие идеи, идущие из покера, применимы в жизни?
– Да абсолютно все! Потому что игра в покер это не просто карты. Карты важны, но это не всё. Важно, как вы читаете людей, как понимаете динамику... Хорошо ли вы знаете себя! За последний год я обнаружила в части своего мышления и своей психологии такие проблемы, о которых даже не знала, что они существуют.

– Можете привести пример?
– Я не знала, что мне тяжело быть агрессивной, когда я не знаю, о чём идёт речь. Когда я у себя дома, на знакомой территории, точно знаю, что права, я спокойно могу быть агрессивной. Но когда я не уверена на сто процентов, то всегда выберу пассивную линию. А в покере так нельзя! И в жизни тоже.

В покере сразу видно, кто вы по-настоящему – что вы за человек, какие у вас недостатки, есть ли у вас личные проблемы. Всё это выходит во время игры. Ведь вы играете долго, и тяжело постоянно фокусироваться и всё это игнорировать. Так что, с одной стороны, я очень много узнала о себе, с другой стороны, стала лучше понимать какие-то решения... В покере очень часто бывает, что у вас прекрасная рука до флопа, а потом она уже не такая прекрасная. И очень большая ошибка не перестраиваться и считать, что рука по-прежнему прекрасная. В жизни то же самое – людям сложно быстро приспосабливаться к переменам. Ты начинаешь с кем-то встречаться и считаешь, что это самый лучший человек на свете, что ты нашла своих двух тузов. Потом получается, что это не совсем так, но ты уже столько времени и эмоций вложила в эту руку, что не можешь сфолдить... Очень много таких моментов, и когда ты начинаешь правильно их обдумывать, принимать верные решения становится намного легче.

– Как после получения серьёзного образования вы, вместо того чтобы работать по специальности, начали писать книги?
– Это и было работой по специальности. До доктората, в Гарварде я занималась именно этим, всегда хотела быть писателем и начала писать до того, как пошла в докторат в Колумбийский университет. Меня просто очень интересовала психология: то, как мы думаем, почему мы думаем, что мы думаем. Просто ради интереса решила получить докторат – плюс в Америке за него платят. Так как у меня нет семейных денег, быть писателем тяжело до того, как у тебя появилось имя. Жить в Нью-Йорке тоже довольно дорого. Моя первая зарплата, когда я начала работать писателем в Нью-Йорке, была $23,000 в год. И я платила $1,000 в месяц за свою маленькую-маленькую комнату. Это было невозможно... Поэтому я решила пойти учиться, чтобы у меня было время писать.

У меня был абсолютно потрясающий научный руководитель, который знал, что я не хочу быть психологом и просто делаю это ради интереса. Я была его последним студентом – ему сейчас 86 лет. Один из больших гениев психологии, Уолтер Мишел. Вы слышали о marshmellow studies (Стэнфордском зефирном эксперименте – ред.)?

– Конечно.
– Вот он и проводил это исследование в 60-х годах. А я работала с этими детьми, когда они уже выросли.

– Мне как неспециалисту кажется, что современная психология переживает некоторый кризис из-за очень низкой воспроизводимости классических экспериментов, о чём была нашумевшая статья в Nature. Ощущение, что из-под всей науки выбили фундамент, и непонятно, на что можно опереться. Что можете сказать по этому поводу?
– Мне кажется, имеет место неоправданно паническая реакция. Да, есть статьи, которые сложно воспроизвести. Но такое существует в каждой дисциплине, хотя и в разной степени. Иногда это ошибки. Иногда меняются методы – методология становится лучше, и то, что казалось важным, позднее опровергается. Меняется взгляд на статистику. Раньше меньше внимания уделяли статистической значимости. Исследователи считали свои результаты значимыми, но их выборка была малой, и возникала ложная корреляция. Но мне кажется, что было бы очень большой ошибкой решить, что вся социальная психология ужасна и этим не надо заниматься. А очень многие люди начали так думать. По-моему, это огромная ошибка. Там настолько много глубоких знаний о том, как люди думают, как и почему мы принимаем разные решения...

Сейчас все пошли в нейробиологию. Но без социальной психологии нейробиология тоже совершенно непонятная дисциплина, потому что непонятно, на что ты смотришь. Ладно, мозг делает вот это. Но если у тебя нет теории, нет подхода в том числе социальной психологии, ты смотришь на пустое место, не можешь объяснить, что ты видишь. Мне кажется, эти дисциплины должны работать вместе. Сейчас все кафедры хотят нанимать только нейробиологов, и если ты занимаешься социальной психологией, очень сложно получить работу. Мне кажется, это очень неправильно.

– Как получилось, что в поле вашего зрения попал покер?
– Меня интересовал вопрос везения: насколько мы контролируем нашу жизнь, то, что с нами происходит, можем ли научиться понимать, что происходит просто из-за везения, а что из-за принятых нами правильных решений. Это очень большие вопросы. Не только психологии, но и религии, философии, подхода к жизни. Я начала читать о везении, пыталась понять, какая литература существует об этом. Всегда начинаю работу над новой книгой с чтения всех материалов по сопутствующим темам. Я прочитала «Теорию игр» Джона фон Неймана и узнала, что теория игр вышла из покера. Он был увлечённым игроком, ужасным, но очень любил покер и хотел понять, как его решить. Считал, что если он может решить покер, понять, как подойти к этой игре, это даёт ему систему для решений многих других проблем. В тот момент он работал над водородной бомбой и считал, что покер можем помочь с тем, чтобы не было ядерной катастрофы.

Когда я читала об этом, я подумала, что если один из самых гениальных мыслителей XX века считает, что в покере такой потенциал, мне может быть интересно прочитать про покер. Начала даже не с книг – я ведь вообще слабо представляла, что это за игра.

– Википедия?
– Да, именно! Я выросла в семье, где никто не играл в карты, и была совсем не в курсе. Чем больше я читала про покер, тем больше мне казалось, что в нём можно найти правильный подход к этим вопросам. Потом я решила, что, может быть, смогу научиться играть в покер на протяжении года или двух лет и использовать этот процесс как базу для новой книги. Я хотела рассмотреть покер как метафору жизни: если научиться хорошо принимать решения в покере, поможет ли это хорошо принимать решения в жизни?

– В покере действительно довольно легко отделить удачу от умения, но только на большой дистанции. Не пугало ли понимание того, что даже если будете играть абсолютно правильно, это может быть очень невыгодно финансово из-за высокой дисперсии?
– После того, как я продала книжку, я решила, что беру свой аванс и на большую его часть играю. Об этих деньгах я уже не думаю. Плюс Эрик меня очень хорошо обучает банкролл-менеджменту. Он изначально отправил меня играть в турниры до $65 и не пускал выше, пока я не начала их выигрывать. Потом играла за $100. Когда начала выигрывать по $100, пустил за $500...

– Завтра вы играете в турнире за $10,000 – это следующий шаг или пробная попытка?
– Пробная попытка, но я постараюсь закрепиться на этом уровне. Летом я играла главный турнир Мировой серии, так что главный турнир РСА станет моим вторым турниром за $10,000. Плюс я выиграла путёвку в Players Championship и в следующем году сыграю турнир за $25,000. Я бы никогда в жизни не играла за $25,000 – это не мой уровень, и я должна это знать. Надо быть объективной...

– Вы занимаетесь с очень сильными игроками, время которых очень дорого стоит. Они делают это из уважения к проекту?
– Да, они работают со мной бесплатно. Мне очень повезло – как раз насчёт везения! Им всем хочется, чтобы я хорошо играла, они заинтересованы, очень меня поддерживают. По тем же причинам со мной работают PokerStars – не из-за того, что я такой прекрасный профессиональный игрок.

Очень многие люди считают, что покер... Это довольно смешно, но прослеживается прямая аналогия между покером и работой писателем. Многие, когда узнают, что я писатель, говорят: о, я тоже мог бы писать, у меня есть прекрасная идея для книжки. Раз они умеют писать, значит, просто сядут и напишут книжку. И не понимают, что это много лет очень серьёзной работы. С покером то же самое. Люди считают: да это просто игра – пойдём выиграем! Но на высоком уровне и то, и другое – очень тяжело, очень серьёзная работа, к ней нужно относиться, как к профессии. Это не хирургия, конечно: моя сестра – врач, с ней я не сравняюсь. Но работа всё равно тяжёлая, а решения ответственные и важные.