Первая попытка

...Я мечтал оказаться за финальным столом главного турнира WSOP с тех пор, как здесь же, на Фремонт-стрит, четыре года назад увидел победу Стю Ангара. И вот, наконец, мне это удалось. (И я не особо переживал, что, как и Стю, вышел на финальный стол под амфетаминами.)

Игра поначалу разворачивалась неторопливо. Вылетел только один игрок, Джон Инашима, имевший самый короткий стек из девяти финалистов. Чиплидером был Генри Новаковски, но затем мы с ним разыграли большой банк. Он коллировал мой олл-ин с Jx Jx , у меня были Kx Kx , и я выиграл банк 950,000. Затем Карлос Мортенсен с разномастными Ax Kx коллировал олл-ин Стива Райли, который также показал пару валетов. Мортенсен собрал флеш, и нас осталось семеро. Игра постепенно становилась все более агрессивной.

Потом я сыграл важную раздачу. Новаковски часто заходил в банк лимпом, а Карлос неутомимо его за это наказывал. Я решил воспользоваться этим и в следующий раз украсть банк у Карлоса. И вот Новаковски снова заходит коллом, Карлос делает рэйз 80,000, а я ставлю еще 200,000 сверху. И вдруг Новаковски идет олл-ин. Мортенсен, как и ожидалось, выкидывает, а мне остается доставить всего 65,000 за банк, в котором уже лежит больше 850,000. Конечно, я должен доставлять с любыми двумя картами. Проблема заключалась в том, что у меня как раз и были «любые две карты» – 2x 7x разномастные, худшая рука в техасском холдеме... Мне, конечно, следовало догадаться, что Новаковски попытается поймать в ловушку Мортенсена, чересчур явно рэйзившего его лимпы. Однако в ловушку попался я: Новаковски показал Kx Kx , и у меня осталось всего 400,000 фишек.

– Майк, это финальный стол главного турнира Мировой серии, и ты только что сыграл на стек с 2x 7x разномастными, – прокомментировал Фил Хельмут в тот момент, когда дилер пересчитывал фишки игроков. – Ты смелый малыш! Если тебе удастся выиграть этот турнир, ты станешь легендой.

Все вокруг засмеялись. Но я и не думал отчаиваться.

– Я знал, что Карлос пустой как барабан. Мы здесь в покер играем, или как? Сейчас отберу у вас немного фишек, вот тогда и повеселимся!

Я играл совершенно бесстрашно и знал, что смогу вернуть себе стек. Две раздачи спустя я поставил 60,000 и забрал блайнды и анте. Проходит еще две раздачи, я снова даю рэйз 60,000, и все пасуют. Когда я сделал этот в третий раз, Фил Гордон переставил меня до 260,000. Фил плохо контролировал свои «теллзы», и по нему всегда было видно, есть у него рука или нет. В этот раз он был пустой, поэтому я поставил олл-ин. Доставить оставалось не так много, и он сделал колл с Ax 7x . У меня были Ax Tx ; на флопе я поймал две пары, а на терне – фулл-хаус. Заноси удвоение!

– Вот! А теперь повеселимся!

Еще через четыре раздачи я зашел коллом, Дьюи Томко доставил с малого блайнда, а Фил Гордон пропустил торги на ББ. На флопе Kx Kx Qx Томко сказал «чек», Гордон поставил 40,000, я заплатил, Томко выкинул. Терн – Tx , чек – чек. Ривер – 6x . Фил поставил 200,000, и я сделал плоский рэйз, надеясь, что соперник посчитает это недорогой попыткой украсть большой банк. Гордон коллировал, но мои Kx Jx он не бил.

И вот я уже чиплидер!

– Зря вы вернули мне фишки, парни! Это было большой ошибкой!

Вскоре на седьмом месте вылетел Новаковски. И затем случилась ключевая раздача всего турнира, которая решила его судьбу – для Карлоса Мортенсена и для меня.

Должен сказать, что я строил свою игру вокруг двух оппонентов, на которых у меня были четкие «ридсы» – Фила Гордона и Карлоса Мортенсена. Дьюи Томко и Стэн Шрайер играли тайтово. Фил Хельмут действовал в своей обычной манере, и я знал, что он не будет ставить мне ловушек. Поэтому у меня был железобетонный план на финальный стол. Я собирался отнимать фишки у Гордона при малейшей возможности, но моей главной целью был Мортенсен.

Итак, я сделал рэйз 60,000, и Карлос переставил до 210,000 с малого блайнда. Я знал, что он пустой, и уже собрался было объявить олл-ин. Если бы я это сделал, Карлос бы выкинул карты.

Но тут я вспомнил свой вчерашний разговор с Крисом Фергюсоном, прошлогодним победителем главного турнира. «Не надо рисковать всем своим стеком в таких случаях, – говорил Крис. – Еще один рэйз сработает точно так же. А если ты ошибся, и у противника сильная рука, всегда можно выкинуть на олл-ин и сохранить место в турнире».

Я вспомнил об этом, увидев рерэйз Карлоса. Как я уже говорил, поставить в ответ олл-ин было бы полностью в моем стиле. Но то, о чем говорил Крис, имело смысл, и я в последнюю секунду передумал и объявил рерэйз 560,000. Карлос мгновенно поставил олл-ин.

Я погрузился в раздумья. По теллзам я был абсолютно убежден, что у него слабая рука. Но у меня был лишь самый слабый туз – Ah 2h . Я выкинул карты, и Карлос показал разномастные Qx 8x .

Я в ярости вскочил со стула. Злился я не на Карлоса, а на себя. Я ведь был абсолютно уверен в своих «ридсах», вложил в раздачу больше половины своего стека и, как полный идиот, выкинул на олл-ин. Сделал все правильно, но не смог спустить курок... Конечно, у меня было всего 60% на победу, и, если бы я проиграл, я бы вылетел на шестом месте, тогда как даже с коротким стеком у меня оставался шанс. Но если бы я первым поставил олл-ин, Карлос отправлял карты в пас, и я снова становился чиплидером, да еще и с приличным отрывом!

Хотел бы я забыть тот разговор с Крисом Фергюсоном! Но надо отдать должное и Карлосу: раз он поставил 4-бет, значит, у него тоже были какие-то ридсы на меня... Эта раздача стоила мне победы в турнире.

Вскоре я сходил в олл-ин с Дьюи Томко, стек которого был еще короче моего. У меня были Tx Tx , у него – Kx Kx . Он удвоился. Две раздачи спустя я поставил олл-ин с 8x 8x , и Фил Хельмут принял меня с Kx Kx . Ничего не открылось, и я вылетел из главного турнира Мировой серии на шестом месте.

Я был так потрясен, что покинул игровое помещение, не дав традиционного телевизионного интервью. Но через некоторое время я вернулся и сказал все, о чем думаю:

– Вполне возможно, что я буду играть в фантастический покер в следующие 20 лет, но так и не смогу выйти на финальный стол этого турнира. Когда ты находишься у цели, вылет становится трагедией. Возможно, я упустил шанс всей своей жизни.

Эта раздача до сих пор отравляет мне жизнь. А когда я вылетел из турнира, я вообще не мог думать ни о чем другом. Когда Карлос поставил олл-ин, я знал, что он пустой! Я сбросил карты в пас, хотя был уверен, что я старше.

Весь следующий месяц я сидел дома и плакал от жалости к себе. Во всяком случае, так я думал тогда. Я еще не сознавал, что частично мое состояние объяснялось амфетаминовой ломкой. Трудно сказать, в какой мере моя чудовищная депрессия была вызвана той раздачей, а в какой – отказом от наркотика. Одно несомненно – я был полностью раздавлен...