Бабблы и обидные вылеты помогли мне стать сильнее

Долгое время Дэвид выделялся на фоне конкурентов своими спортивными костюмами, но в последнее время результаты вышли на первый план. Сейчас его относят к элите турнирного покера как простые поклонники, так и топ-игроки, с которыми он регулярно встречается за столами.

В конце зимы Дэвид выиграл главный турнир US Poker Open, сразу после своего триумфа он стал гостем подкаста PokerCentral и ответил на вопросы Ремко Ринкема и Брента Хэнкса.

– Привет Дэвид, тебе удалось поспать после изнурительных 11 дней?

– Да, отдохнул, это было необходимо после такого безумного гринда.

– Успел отпраздновать победу?

– Немного повеселились с друзьями, но последние дни провожу дома.

– Расскажи о своих вечеринках, ты снимаешь целые клубы с друзьями или идешь в ближайший бар?

– Я не особо много пью, в клубы хожу редко, предпочитаю посидеть с друзьями в обычном баре.

– Я помню, когда впервые увидел настоящего Дэвида Питерса. Это было на вечеринке игроков во время EPT Берлин 2010 или 2011 года. Ты просто взорвал танцпол, я тогда подумал, что ты профессиональный танцовщик и лишь во вторую очередь игрок в покер. Ты занимался танцами или это был фристайл?

– Ты удивишься, но серьезно танцами я никогда не занимался.

– Расскажи про свои самые безумные вечеринки.

– Был пару раз на EDC, отлично провел время.

– На Burning Man ездишь?

– Нет, но очень хочу. Фестиваль каждый раз пересекается с Барселоной, а это моя любимая серия.

– Давай вспомним начало твоей карьеры, прежде чем вернемся к серьезному разговору. Каким ты был в колледже?

– Я провел там совсем немного времени. Был замкнутым, почти не ходил на тусовки. Уже увлекался покером, гриндил в онлайне и ездил на серии, где можно было играть до 21.

– Ты с раннего возраста начал выигрывать большие деньги, осознавал это или был сосредоточен на покере?

– Для меня деньги всегда были лишь инструментом, который позволяет улучшить жизнь. Материальные блага не были целью, но я люблю получать новые впечатления. Благодаря покеру я рано стал ездить по миру. Деньги дают возможность продолжать делать то же самое.

– Помнишь, как ты наградил себя после первого 5-значного выигрыша, может, съездил куда-то с близкими?

– Ничего необычного не было. А мои путешествия обычно связаны с покерными поездками, после турниров могу на несколько дней заехать в соседний город, чтобы проникнуться местной культурой.

– Ты гурман, ходишь в дорогие рестораны или тебе хватает хот-дога?

– Конечно, я люблю вкусно поесть. Не скажу, что я тонкий ценитель еды, но мне интересно пробовать местную кухню в необычных местах, нравится разнообразие.

– Все игроки в покер доходят до точки, когда понимают, что для дальнейшего прогресса придется много работать. Расскажи немного про свой подъем, когда ты стал стабильно играть в плюс и как этого добился?

– Чем больше играешь, тем быстрее приходит понимание, насколько безумными могут быть стрики, особенно в МТТ. У меня случались огромные даунстрики и продолжительные периоды без глубоких проходов, банкролл тоже испытывал серьезные просадки. Со временем понимаешь, что легко не будет, нужно постоянно работать. В покере очень много чрезмерно самоуверенных игроков, которые думают, что можно все время выигрывать без какой-либо работы. Они недооценивают важность учебы и сколько времени на это требуется.

– Были моменты, когда ты стоял перед зеркалом и спрашивал себя – чем я занимаюсь? Не возникало желания бросить покер?

– Нет, уйти всерьез никогда не хотел, но иногда думал, что оказался на дне. У меня было множество глубоких проходов, но потом я неизменно проигрывал флип где-то на баббле финалки. Большой выигрыш мог по-настоящему изменить жизнь, это опустошает, но еще больше мотивирует.

– Тебя часто сравнивают со Стивеном Чидвиком, вы пришли из онлайна, он тоже долгое время считался топ-игроком без больших побед. Сейчас ты занимаешь 5-е место в рейтинге призовых за всю карьеру. Понимаю, что сложно определить поворотный момент, но как тебе это удалось?

– Я просто старался играть все подряд и вообще не пропускал серии. Был одержим большим заносом. О прогрессе я тогда практически не думал, не понимал, насколько важно работать вне стола. Серьезно начал работать над игрой 4-5 лет назад, думаю, сейчас мне удалось найти правильный баланс. Назову это главной причиной своих успехов.

– Не помнишь, что стало последней каплей, когда ты подумал – хватит столько играть, пора работать над игрой?

– Не было какого-то конкретного случая, такие ситуации возникали часто. Помню, много лет назад играл финальный стол турнира за $25k в Bellagio и заколлировал огромный олл-ин с AQ. Это была ошибка, которая потом мне долго не давала покоя. Я понял, что на такой стадии подобные просчеты недопустимы.

– Что было у соперника?

– АК.

– Ты обратился к кому-то за помощью или стал заниматься самостоятельно?

– Я одиночка, почти все делаю сам, работаю над игрой тоже. Естественно, среди моих друзей много очень сильных игроков, но покер мы обсуждаем не так часто.

– С одной стороны, в этом есть смысл, поля в турнирах суперхайроллеров настолько малы, что ты не хочешь делиться секретами стратегии с соперниками. С другой – одному учиться сложнее, ты будешь дольше доходить до сложных моментов.

– Согласен, у такого подхода есть как свои минусы, так и плюсы. Но это не было каким-то серьезно обдуманным решением. Как я уже сказал, просто люблю все делать сам, мне комфортно сидеть за компьютером и самостоятельно что-то анализировать. Может, в будущем я поменяюсь и стану больше обсуждать покер с друзьями.

– Что выделяет тебя на фоне остальных игроков?

– Лучше всего у меня получается замечать ошибки соперников. Еще гораздо меньше спотов вызывают у меня сложности, в покере очень много уникальных ситуаций, о большинстве из них среднее поле никогда даже не задумывалось. Когда они возникают, игроки теряются и не знают, что делать. Я стремлюсь к тому, чтобы таких ситуаций было как можно меньше. В очередном важном банке я мог бы воспользоваться знаниями, которые мне принесли бесчисленные часы в солверах.

– А к интуиции ты прислушиваешься во время раздач?

– Иногда. Бывают ситуации, когда ты должен сыграть определенным образом по математике, но чувствуешь, что соперник сегодня играет как-то необычно.

– За лайв-теллзами следишь, может, пересматриваешь записи игр с участием постоянных оппонентов?

– Честно говоря, теллзы – не самая сильная моя сторона. Я больше внимания уделяю непосредственному анализу раздачи, чем пристальному разглядыванию противника. Думаю, это даже будет меня отвлекать и навредит. Я заметил, что игрокам, которые любят обосновывать свои действия теллзами, лучше бы этого не делать. Чаще всего они занимаются самообманом.

– Ты играешь самые дорогие турниры, где поля не очень большие. Назови самых сложных соперников?

– Список длинный, сразу приходят в голову Ник Петранджело, Стивен Чидвик, Джастин Бономо.

– Тебе приходится часто менять свои игру? Нет опасений, что соперники посмотрят стримы с открытыми картами и поймут, как против тебе играть?

– Нет, меня больше беспокоит собственная игра. Стремлюсь к идеальному балансу и неэксплуатируемой стратегии. Даже если соперники увидят какой-то мой розыгрыш, я знаю, что в другой раз сыграю иначе, поэтому меня такое не беспокоит.

– У тебя много больших успехов, есть самая памятная победа?

– Выделяю Bellagio Cup 2013 года, когда поделил в хедз-апе с Джейсоном Куном. Он, естественно, тоже входит в число лучших игроков мира. Тот турнир стал последним, когда я играл от бэкера, после него я расплатился с мейкапом. Непередаваемые ощущения, наконец-то смог уйти в самостоятельное плавание.

– Какой момент ты считаешь низшей точкой карьеры?

– Наверное, как раз этот. Мейкап достиг уже таких размеров, что я не представлял, сколько буду отыгрывать, и смогу ли вообще. Но, оценивая всю карьеру сейчас, я не стал бы ничего менять. Все эти бесконечные бабблы и обидные вылеты помогли мне стать сильнее.

– Как ты распоряжался финансами, когда начал играть от себя? Продаешь доли, меняешься или вкладываешь только свои деньги?

– Стараюсь придерживаться банкролл-менеджмента, поэтому продаю доли. Правда, иногда действую слишком агрессивно, так как понимаю, что всегда могу продать, сколько захочу. В хайроллерах еще все меняются, чем тоже снижают риск.

– Я не буду называть имен, но слышал историю про игрока, которому бэкер не разрешил играть главный турнир WPT. Тогда он продал доли, оставил себе всего 5% и выиграл 7-значную сумму. У тебя есть примеры, когда ты очень крупно доехал, но остался разочарован, потому что оставил себе слишком мало?

– Так было, наверное, в Маниле, когда я выиграл $2.7 млн, это мой самый большой успех. Перед турниром у меня был затяжной даунстрик, я оставил себе приличную долю, но ощутимо меньше, чем обычно. Но не могу сказать, что я расстроен или разочарован, я вообще не люблю копаться в прошлом и думать о таких вещах.

– Не думаешь, что ваши обмены могут быть опасными для экологии турниров хайроллеров? Они не станут менее привлекательными для любителей или профессионалов, которые играют редко?

– Нет, я вообще не вижу проблем. Наверняка есть игроки, которые могут сыграть как-то странно, если окажутся в раздаче со своим дольщиком. Но среди регуляров хайстейкс я таких примеров не знаю. Себе я всегда оставляю самую большую долю, если решу помочь другому игроку, то нанесу вред в первую очередь себе. Уверен в честности всех регуляров высоких лимитов, не думаю, что возможен софтплей или какой-то обман.

– Мы на PokerCentral каждую неделю составляем рейтинг лучших игроков. После US Open ты, естественно, занял первое место. Как относишься к различным рейтингам?

– Это весело, но серьезно их воспринимать сложно.

– Ты не похож на человека, который много общается и шутит за столом. Тебе важно оставаться сосредоточенным, дело в зоне комфорта или в лимитах? Может, на лимитах ниже ты ведешь себя раскованно?

– Как я уже говорил, я вообще очень спокойный человек. Всегда сосредоточен и внимательно слежу за экшеном. Но если кто-то пытается завести со мной беседу, я поддерживаю общение, никого не игнорирую. Даже в турнирах по $1,000 кто-то развлекается, а для кого-то это огромные деньги. Некоторые играют редко и приезжают специально, чтобы поиграть в выходные.

– Какой формат покера тебе интереснее всего смотреть, как зрителю?

– Хайстейкс кэш или турниры хайроллеров, в них играют сильнейшие профессионалы и успешные бизнесмены. Люди разыгрывают огромные банки, хорошо проводят время.

– В последнее время тебя часто показывают в трансляциях. Чувствуешь популярность, тебя узнают другие игроки в недорогих турнирах или, может, есть даже фанаты, которых мы каждый год наблюдаем в Rio?

– Да, меня стали больше узнавать, просят сфотографироваться, что-то спрашивают или поздравляют с последними успехами. Это круто, мне приятно.

В феврале прошлого года в подкасте Poker Stories Дэвид чуть подробнее рассказал о начале своей карьеры:

– Я родился в Толедо, штат Огайо, у меня 2 старших брата. Покером увлекся в школе, после победы Роберта Варкони на Мировой серии 2002. Начал играть с братьями и друзьями, а потом в онлайне – качал все доступные сайты, играл фрироллы и отмывал бонусы. На InterPoker каждое воскресенье проводили большой фриролл на 1,000 участников, однажды я в нем победил и получил $600. Начал играть хедз-ап SNG и быстро поднялся до самых высоких лимитов.

Университет Дэвид из-за покера так и не закончил, хотя первое время сильно старался:

– Помню, перед началом второго курса я выиграл пакет на главный турнир Aussie Millions. Если бы решил поехать, пришлось бы пропустить первую неделю учебы. После этого многие преподаватели со мной просто не стали бы разговаривать и выгнали со своих занятий. Пришлось сделать выбор в пользу колледжа. Пакет мне никак не компенсировали и не перенесли, получил деньги, полагавшиеся на расходы, а стек в турнире съели блайнды. Так что я пытался учиться, провел в колледже еще два года, но уже добился серьезного прогресса в покере. Лимиты все время росли, и учеба потеряла смысл.

О работе над игрой:

– Начиная с 2015-го я очень много уделяю работе вне стола. До этого я был сосредоточен только на объеме игры, регистрировался во все подряд в надежде на большой доезд. Пытался сгладить дисперсию, и на учебу времени не оставалось. Сейчас работаю в различных программах, делаю упор на диапазоны и эквити. В покере возможно бесконечное число различных спотов, хочу подготовиться к максимальному их числу.

О популярности турниров хайроллеров:

– Почти все участники думают, что играют сильнее остальных. Многие себя обманывают, думают, что играют в плюс, а на самом деле даже не в ноль. А я просто продолжаю работать, тоже уверен, что у меня положительное ожидание, результаты пока это подтверждают. Мне интересно соревноваться с сильнейшими и входить в их число. Это всегда было моей главной мотивацией – стать лучшим. Но сейчас этого добиться очень сложно, я постоянно путешествую и играю дорогие турниры, а есть игроки, которые 7 дней в неделю работают над игрой где-то у себя в подвале и больше ничем не занимаются. У меня нет какой-то четкой финансовой цели, просто плыву по течению. Не знаю, что будет через пару лет, может, появится какое-то увлечение, которое вытеснит покер. В любом случае я хочу всю жизнь играть дорогие турниры, как Эрик Сайдел, даже если со временем я перестану быть профессионалом.

В молодости Дэвид позволял себе вольности:

– В 20 лет переехал в Вегас, когда еще не мог играть в офлайне. Во дворе нашего дома было мини-поле для гольфа, в доме – бильярдный стол. Мы с друзьями постоянно заключали пари, кто ближе всех доведет шар от одного борта к другому, все в таком духе. Ставили по $5k, были молоды и глупы. Еще играли в yahtzee. Если кто-то выбрасывал yahtzee [5 одинаковых кубиков – прим. ред.], выплата была 50 к 1. Однажды я выиграл турнир за $1k на Absolute, получил около $30k, но друзьям хорошо заходило в yahtzee, и день я закончил в минус. Сейчас такое себе не позволяю, а игрой против казино или ставками на спорт вообще никогда не увлекался.