Линда Джонсон: Женщины играют недостаточно агрессивно

Линда Джонсон стала героем подкаста Хулио Родригеза из CardPlayer в начале прошлого года. Кроме всего вышеперечисленного, в 1997-м она стала третьей женщиной в истории, которая выиграла браслет в турнире не только для женщин (разз за $1,500).

– Сегодня у меня в гостях первая леди покера Линда Джонсон. Как дела?

– Все хорошо, жаловаться не на что.

– Как ты относишься к званию первой леди покера?

– Честно говоря, мне оно никогда не нравилось. Меня так стали называть с легкой руки Майка Секстона, но для меня это звучит как «главная старушка покера». Сама себе бы я такой титул не выбрала, так что буду рада новым вариантам.

– Ты родилась в Лонг-Айленде?

– Да, в семье военных. Отец занимался организацией досуга на армейских базах, и каждые 3 года мы переезжали на новое место. Мне приходилось постоянно расставаться с друзьями, но это меня закалило, и я получила бесценный жизненный опыт.

– Расскажи подробнее, чем занимался твой отец?

– Он отвечал за армейские спортивные мероприятия, в армии есть свои лиги по баскетболу, бейсболу, гимнастике. Он был судьей и организатором.

– Я подумал, что он был кем-то типа Боба Хоупа.

– Нет, но я сама работала в USO и познакомилась там с мужем. Он был военным, а я ведущей шоу, во время одного из представлений мы и познакомились и начали встречаться. Потом его отправили во Вьетнам, еще до отъезда мы объявили о помолвке, а после его возвращения поженились. Он отличный человек, мы все еще общаемся, но через 10 лет брака расстались. Кстати, во многом из-за покера.

– Ты же еще успела поработать на почте?

– Да, начала в 18 лет на сортировке писем, карьера постепенно продвигалась, и я даже была первым кандидатом на главу отделения. Но как раз в это время увлеклась покером. У меня был 17-й разряд и зарплата $50,000 в год, это было в 1980-м. Но я решила идти за мечтой, ушла в покер и разбила этим сердце своей мамы.

– Еще наверняка были какие-то правительственные надбавки! Многие и сейчас согласились бы на такую работу.

– Но я была влюблена в покер и знала, что найду солидную работу, даже если у меня не сложится в игре. Не хотела потом в 80 лет сожалеть, что так и не дала себе шанса стать профессиональным покеристом. В 1980-м я сыграла на своей первой Мировой серии, сразу после нее написала заявление об уходе с работы, а через две недели переехала в Вегас.

– Но ты и до покера была азартной и играла в блэкджек?

– Да, первый раз попробовала, когда мне исполнилося 21 год, и я впервые оказалась в Лас-Вегасе. До этого вообще не проявляла интереса к гэмблингу, он появился как из ниоткуда. Мне сразу очень понравилось, но папа посоветовал сосредоточиться на покере, где игра идет не против казино, раз уж я решила играть на деньги. Он сам играл в армии и даже что-то выигрывал. Многие профессионалы играют с детства, а я до 21 года вообще ни разу не держала в руках карты.

– Но ты видела, как играет отец?

– Нет, при нас он никогда не играл. Мама растила трех детей и такого бы не допустила, она вообще ненавидит все, что связано с азартом. Она как Мать Тереза, не понимала, как можно выигрывать деньги у других.

– А другие родственники как-то связаны с гэмблингом?

– Нет, младшая сестра работала оператором в 911, а старший брат – бизнесмен. Когда ему исполнилось 50, он вдруг попросил научить его играть, и сейчас иногда играет на уровне любителя, даже в небольшой плюс.

– Расскажи, с чего ты начинала, когда решила играть профессионально. В то время не так много людей играли в покер, а женщин среди них вообще не было.

– Я начинала в Калифорнии, недалеко от дома, а по выходным ездила в Вегас. Иногда играла с коллегами по работе, они были рады видеть меня за столом, пока я не начала выигрывать. Тогда играли в основном в дро-игры в небольших прокуренных комнатах, и игроки сами раздавали карты, без дилера. С некоторыми соперниками было просто неприятно находиться рядом. Комиссию в то время платили за время, и стоило на секунду замешкаться, раздавая карты, на тебя сразу начинали орать. Но мне все равно нравилось, и я получала удовольствие. Первые крупные деньги я начала выигрывать в Вегасе, там мы играли 6-карточный стад – 3 закрытые карты, потом 2 открытые и еще одна закрытая. В холдем в Вегасе в те годы почти не играли. Мне приходилось играть очень много из-за небольших лимитов, но я влюбилась в покер с первой раздачи.

– Против кого ты обычно играла и какие еще игры были популярны в те годы?

– Холдем тогда только начал появляться в Вегасе, а играла я всегда против мужчин. Встретить двух девушек в одном покер-руме было большой редкостью. В начале 80-х вообще было три или четыре девушки, которые играли профессионально. Атмосфера была ужасная, совсем не такая, как сегодня.

– По отношению к женщинам?

– Ко всем – женщинам, дилерам, другим игрокам. В основном это были словесные оскорбления, еще тогда почти все курили. В 80-е я бы ни за что не привела маму в покерный зал, а сейчас это можно сделать без проблем.

– Были какие-то совсем жуткие истории?

– Несколько раз была свидетелем, обычно они были связаны с нападением на дилеров. Со мной обходились более-менее уважительно, я сумела себя правильно поставить.

– Расскажи про покупку Card Player.

– Первый круиз под брендом Card Player прошел в декабре 92-го, я туда поехала в компании жениха Скотта Роджерса и нашего приятеля Дэнни Акселя. Ни в какой другой роли, кроме игрока, я себя тогда не представляла. Нам все очень понравилось, и мы поинтересовались у владельцев о планах, потому что не хотели пропускать очередной круиз. Но они сказали, что хотят уйти на пенсию и ищут покупателей. В то время это была единая компания, круизы были частью журнала. Мы заинтересовались, но не имели никакого представления, как делать журнал, да и денег у нас не было. В итоге мы обратились к инвесторам и купили журнал с условием, что прежние владельцы в течение полугода будут нас всему учить. Они согласились, и у нас все получилось.

Тогда было идеальное время для этого. Когда мы оформили сделку, журнал был разрешен только в Калифорнии, Вашингтоне и Орегоне, а потом стали открываться новые казино на Западном побережье – в Атлантик-Сити, Foxwoods и других подходящих местах для рекламы. Мы сильно рисковали, сначала же это была газета, и за первый год мы заработали всего $2,500. Мои партнеры Дэнни и Скотт говорили, что солидные корпорации не хотят рекламироваться в газете, и считали, что надо уходить в глянец. Я была против, так как это существенно увеличивало стоимость выпуска, но на их стороне было большинство. В то время я расстроилась, но потом признала их правоту. Как только мы стали выпускать журналы, к нам за рекламой пришли крупные партнеры. Через пару лет мы выкупили свои доли у инвесторов и стали полноценными владельцами, а в конце 90-х продали журнал Шульманам, которые владеют им до сих пор.

– А что с круизами?

– Эта часть бизнеса нравилась мне больше всего, поэтому мы разделили компанию и продали только журнал. Круизы оставили себе.

– Сколько стран ты посетила?

– Я как-то прикидывала, получилось 112, но наверняка пару упустила. Я была на круизах больше 300 раз, и половина из них связана с покером. У нас отличная атмосфера, ездят в основном любители.

– А как ты оказалась в WPT?

– Мы с Майком Секстоном и основателем WPT Стивом Липскомбом снимали серию передач про покер, которая оказалась очень успешной. Однажды мы встретились в Коста-Рике, и Стив поделился с нами идеей международной серии, которую будут показывать по ТВ с открытыми картами. Для запуска ему нужно было найти пару миллионов, он поинтересовался, есть ли у нас подходящие знакомые. Майк организовал ему встречу с Лайлом Берманом, которому идея понравилась. Он дал нам три месяца, чтобы найти 10 подходящих мест, где можно провести турнир и организовать съемку. Мы справились за две недели, заодно Майк получил работу комментатора, а я стала озвучивать экшен вокруг ТВ-стола. Занималась этим 6 лет, и мне очень нравилось, объездила весь мир, познакомилась с замечательными людьми, мы были настоящей семьей. Больше всего нравилось, когда мне делали прическу перед съемками, а меньше всего – стоять рядом с моделями в конце шоу.

– Можешь назвать самую любимую за все время?

– Это легко – Шана Хайатт.

Во время путешествий было много всего интересного, а самый страшный эпизод произошел в Коста-Рике. Это было в одном из первых сезонов, тогда казино соревновались между собой, кто найдет наиболее оригинальный способ вынести деньги. Там решили, что деньги привезут в телеге, запряженной быками. Они, кажется, являются символом Коста-Рики. Я выглянула на улицу, увидела шесть 100-килограммовых быков и пришла в ужас. Они собирались провести этих огромных быков в небольшое помещение. Я подумала, если они начнут паниковать, случится что-то страшное. Но в итоге все прошло замечательно.

– В 2011-м ты стала второй женщиной, которую включили в Зал славы покера. Сейчас вас там трое – ты, Барбара Энрайт и Дженнифер Харман. Как думаешь, кто будет следующей?

– Даже не знаю.

– Давай я назову несколько вариантов. Ванесса Селбст лидирует с большим отрывом по призовым в турнирах, за ней идет Кэти Либерт. Но Ванесса недавно объявила об уходе из покера.

– Да, до этого объявления я бы тоже назвала ее, но сейчас она вряд ли пройдет проверку временем, ей еще нет 40. Думаю, следующей будет Мария Хо, она очень приятный человек и отличный игрок.

– А что для тебя значит быть в Зале славы?

– Это огромная честь. Мне особо нечего сказать, я никогда не думала, что окажусь там, было очень приятно.

– Что ты считаешь своим главным наследием в покере?

– Думаю, свою борьбу с оскорблениями за столом, потому что это продолжалось десятилетиями. В те времена эту тему всячески замалчивали. Помню, я подошла к организаторам WSOP и предупредила, что начну писать об этом в журнале, если они так и будут закрывать на проблему глаза. После этого они начали штрафовать игроков.

Еще мы организовали Ассоциацию турнирных директоров (TDA), думаю, это два моих основных достижения. Одно из требований для Зала славы – игра на самых высоких лимитах. Этого в моем послужном списке нет, хотя я всегда играла в плюс.

– Но во время Мировой серии я постоянно вижу тебя за столами дорогой омахи, для большинства игроков это очень высокий лимит.

– Да, летом я играю омаху хай-лоу $75/$150, мне очень нравятся составы. А появление TDA сыграло важную роль, потому что появился единый свод правил. Вряд ли правила в кэш-играх приведут к общему стандарту, но в турнирах это было необходимо. Я уволилась совсем недавно, проработала в TDA 15 лет, причем совершенно бесплатно. Наоборот, мы вкладывали свои деньги, спонсоров нашли только два года назад.

– Раз уж ты больше там не работаешь, может, сможешь откровенно ответить, почему вы не введете общий «черный список», чтобы игрок получал запрет на игру во всех сериях сразу?

– У нас просто нет таких полномочий, мы же занимались правилами. Мы не можем прийти к организаторам и потребовать изменить рейк или структуру. Чтобы твое предложение стало реальным, менеджеры казино должны собраться и основать какую-то новую организацию.

– Ты бы поддержала такую идею?

– Хороший вопрос. Я была бы за, считаю, что для игроков, которые не умеют себя вести за столом, не должно быть никаких послаблений. Но пришлось бы очень внимательно рассматривать каждый случай, право слова должно быть у обеих сторон.

– Покер все еще остается мужской игрой, на Мировой серии женщин всего 3%, но на ваших круизах было 40%, невероятный показатель. Что нужно сделать для популяризации покера среди женщин?

– Основная причина в занятости женщин, на них семья и дети, им некогда совершенствовать свою игру. А если ты не умеешь играть и проигрываешь, надолго в покере не задержишься. Мои слова могут кого-то расстроить, но я разделяю стереотип, что женщины играют недостаточно агрессивно. А агрессия в покере очень важна, без нее не выиграть. Но женщины, которые стали профессионалами, достойны огромного уважения, и я не считаю покер сексистской игрой. В молодости я была против женских турниров, а сейчас их поддерживаю. До сих пор считаю, что женщины могут соревноваться на равных, но в женских турнирах особая атмосфера.

– Может, однажды женщина выиграет главный турнир.

– Да, это бы придало мотивации другим. Когда я выиграла браслет, я тоже показала пример остальным девушкам, чтобы они не боялись и пробовали свои силы.

– Ты же была второй женщиной, выигравшей открытый турнир на WSOP?

– Третьей, и это достойно отдельного рассказа. Меня часто называют второй, но я сразу поправляю, потому что на моих глазах браслет выигрывали Барбара Энрайт и Вера Ричмонд. Но Веру всегда игнорируют. Я спрашивала, почему ее нет ни в каких справочниках? И получала ответ: «Потому что она была сучкой». И это действительно так, мы были знакомы.

– Хаха, она выиграла после Барбары?

– Нет, она была первой и, кажется, выиграла турнир по стаду. Сейчас ее стали чаще вспоминать, но это был ужасный человек с отвратительным характером. Она была очень богатой, ездила на инвалидной коляске, и ее все ненавидели.

– Ты выиграла браслет в 97 году в турнире по раззу.

– Да, и тот день начинался, как ночной кошмар. Мы тогда не публиковали игроков на обложке Card Player, это место всегда занимали рекламодатели. В тот день мы ждали вариант обложки для свежего номера от известного казино, в котором в то время шел ремонт. Они прислали свой вариант с девушкой в костюме Дэйзи Дьюк, с огромной грудью, а между ее ног поставили шлифовальный станок, который, по-видимому, символизировал ремонт. Такой вариант больше подходил для журнала Penthouse, чем для нашего.

Я позвонила и сказала, что мы это печатать не будем, они начали спорить и пригрозили разорвать контракт. Но я объяснила, что если такое увидят в Bellagio, то просто сразу выбросят весь тираж. Напомню, это был 1997-й год, а не 2017-й. Мы договорились созвониться повторно в 14:00, а в 16:00 начинался мой финальный стол. Второй раз со мной разговаривали уже юристы, они вновь начали угрожать, но я была непреклонна. В итоге мы напечатали запасной вариант, а через пару недель это казино увеличило свою рекламную площадь, я была счастлива.

После такого ужасного утра я поехала на WSOP, хотела приехать пораньше, чтобы отвлечься. Когда приехала, увидела трибуны, которые уже начали занимать болельщики, у многих были кепки и плакаты с надписями «Go Linda». Увидев это, я посочувствовала соперникам. Выиграть, конечно, было очень приятно.

– И на следующей обложке ты напечатала свою фотографию?

– Хаха, нет, не хватило наглости.

– Перейдем к блицу. Самый большой банк, выигранный или проигранный?

– Это было на $75/$150, около $8k, когда я забрала скуп на ривере.

– Лучший игрок, о котором мы не слышали?

– Майк Лэндерс, вряд ли его кто-то знает, но он был моим учителем, когда я начинала.

– Ты слушаешь музыку за столом?

– Нет, я общительный человек и люблю разговаривать. В добродушной обстановке люди легче расстаются с деньгами. И я ненавижу, когда игроки начинают учить других или спрашивать – как ты мог сделать такой колл? Когда слышу такой вопрос в свой адрес, отвечаю, что у меня хорошая работа.

– И все же, какая музыка тебе нравится?

– Классический рок 70-х и другая легкая музыка того времени.

– Какое правило в покере тебе не нравится, что бы ты поменяла?

– Я всегда была противником демонстрации карт на камеру, и до сих пор это не поддерживаю, хотя понимаю необходимость.

– Но ты же работаешь на WPT!

– Да, и я признаю свою неправоту, согласна, что благодаря этому покер и стал таким популярным. Остальные современные правила меня вполне устраивают.

– Может, хотела бы что-то добавить?

– Чтобы запретили просить соперника показать руку, когда раздача закончилась. По-моему, это очень некрасиво, пусть и делается ради информации.

– А затягивание времени?

– Да, это я тоже не люблю. Мне очень нравятся турниры с ограничением времени хода.

– Кем ты восхищалась, когда начинала играть, и удалось ли тебе потом поиграть с ними за одним столом?

– Да. Это Майк Секстон и Барри Гринстайн, и с обоими я часто играла.

– Ты успела сменить множество работ до покера, какая была худшей?

– В 14 я заправляла постели в больнице, а потом работала на рыбной ферме. Не в том здании, где разделывали рыбу, но рядом, вонь стояла ужасная.

– Чем бы ты занималась, если бы не было покера?

– Скорее всего, стала бы юристом – люблю защищать людей и мне нравятся дебаты. Я даже как-то пробовала сдать экзамены в юридическую школу, и они меня приняли, но я так и не поехала, так как влюбилась в покериста.

– На этот вопрос меня вдохновила ты. Был ли момент, когда ты пожалела, что выиграла у кого-то деньги?

– Да, такое было. У одного пожилого игрока, который напомнил мне отца, но это не повлияло на мою игру. Считаю, что если ты уважаешь покер, ты должен играть против всех одинаково, я легко сделаю чек-рейз против лучшего друга или мамы. Три моих главных принципа за столом – выиграть денег, хорошо провести время и сделать все, чтобы соперники тоже хорошо провели время.

– В конце я всегда спрашиваю что-нибудь с сайта случайных вопросов. Сцена из какого фильма вызывает у тебя самые бурные эмоции, и какие они?

– Эпизод из «Грязных танцев», когда они танцуют на сцене.

– В котором он говорит «nobody puts baby in the corner»?

– Совершенно верно, с танцем на сцене.

– Значит, это слезы радости?

– Да, я часто плачу, но обычно это слезы радости. На грустные моменты в фильмах никогда не реагирую.