Было время, когда Фил Айви играл ужасно. Задолго до своих семи браслетов Мировой серии и 12 миллионов призовых в живых турнирах, он был главной рыбой за столом. «Когда мне говорили, что он хороший игрок, я отвечал – вы что, шутите? – рассказывает Барри Гринстайн. – Он играл слишком лузово и выставлялся в плохих ситуациях.» Даниэль Негреану, который знаком с Филом Айви почти 10 лет, подтверждает эти слова: «Он, типа, играл каждую руку. Большинство считали его очень слабым.»

«В покер меня научил играть дедушка. Мы играли с ним в пятикарточный стад, используя деньги из копилки вместо фишек. Игра меня сразу увлекла, я мог прибежать к дедушке среди ночи и умолять его сыграть еще раз. Он никогда не отказывался, – вспоминает Фил Айви. – Мне нравилось заниматься спортом, я играл в баскетбол, но никогда не воспринимал свои увлечения всерьез. Я довольно рано понял, чем действительно хочу заниматься. Уже в средней школе на вопросы друзей, родственников и даже учителей о том, кем я собираюсь стать, я отвечал, что буду профессиональным игроком в покер. В 16 лет я уже участвовал в домашних играх по всему Нью Джерси.»

С семнадцати лет Фил Айви начал ездить в Атлантик Сити, где проходил в казино по поддельным документам на имя Джерома Грэма. (В США запрещено играть в казино до 21 года.) По словам Майка Секстона, он каждый день тратил на поездку туда два часа на автобусе, а потом столько же ехал обратно. «Сейчас он признается, что до конца жизни не сядет в автобус, потому что каждый день на них ездил в течение двух лет. Тогда он и приобрел банкролл, который помог ему перейти на более высокие лимиты.»

Фил Айви: «В те времена для меня было нормой играть по 14-15 часов в день. Люди настолько привыкли видеть меня за столами, что многие даже сомневались, что мне есть, где жить. Меня называли “Бездомный Джером”, и это было недалеко от правды. Я анализировал каждую раздачу, каждую ситуацию, стараясь не упустить ни одной детали. У меня даже были проблемы со сном, потому что я не мог перестать думать о покерных стратегиях. Хорошо ли я сыграл во всех раздачах сегодня? Что сработало, а что не сработало в сегодняшней игре? Чего хотели добиться оппоненты? Почему они разыгрывали свои руки именно так? Я даже вел дневник с заметками. Правда, не знаю, где он теперь.»

Каждый раз, когда Фил Айви проигрывал очередной банкролл в Атлантик Сити, он устраивался на работу. Чаще всего это был телемаркетинг. «Я был тем парнем, который звонит вам и пытается что-нибудь впарить. И у меня хорошо получалось!» Айви провел между покером и телемаркетингом два года. «План был таким: я знал, что однажды я начну выигрывать, и тогда мне больше не нужно будет возвращаться на работу.» И план сработал. «Я был уверен в себе, я был полон решимости и терпения. У меня никогда не возникало сомнений, что я играю лучше любого, с кем встречался за столом. Просто у них было больше опыта и дисциплины. Я пристально следил за всем, что делали сильные игроки. Я знал, что мое движение вверх – это только вопрос времени.»

«Я никогда не стеснялся и не боялся опуститься на лимит ниже. Некоторые молодые игроки этого не понимают, и, думаю, это может сильно ударить по ним в перспективе. Многие из них сделали себе имя и нашли спонсоров. Если они всё проигрывают, то снова идут к друзьям и выпрашивают деньги, вместо того, чтобы устроиться на работу и приобрести банкролл более тяжелым путем. Я никогда этого не делал. Я никогда не занимал денег. Даже если бы я захотел, у меня никогда не было таких друзей, к которым я мог обратиться. Когда мне нужны были деньги, я просто шел обратно работать.»

В 20 лет Фил Айви стал плюсовым. Он переехал в Атлантик Сити, чтобы еще больше времени проводить за игрой. «В тот день, когда мне исполнился 21 год, я вошел в казино Tropicana и сказал менеджеру смены, что мое настоящее имя Фил Айви, а не Джером.» Менеджер смены, Кейт, не сильно удивилась.

В 22 года Айви перешел на более высокие лимиты, где впервые встретил Негреану. Даниэль сразу отметил этот «взгляд за километр», который сегодня стал уже фирменным знаком Айви: «Я помню как сделал ставку, и хотя он даже не был в раздаче, он все равно посмотрел на меня этим “взглядом Айви”. Я подумал – парень, на что ты так уставился?!»

Вскоре после этой встречи Фил Айви, Даниэль Негреану, Аллен Каннингем и Джон Джуанда объединились и начали вместе путешествовать по казино, постоянно обсуждая игру друг друга. «Джон всегда был очень сдержан; Аллен знал ответ на любой вопрос, – вспоминает Негреану. – Интереснее всего проходили споры между Филом и Джоном, потому что они были полными противоположностями. Фил был безудержно агрессивен, но, я думаю, он просто экспериментировал. Некоторое время он даже пытался играть, как Джон, и это был худший эксперимент в мире. Ему нужно всегда быть главным, тем, кто бросает вызов.»

Когда Барри Гринстайн снова встретил Айви во время Мировой серии 2002 года, он сразу отметил, что его игра изменилась. «Я играл с ним за одним столом в главном турнире – и он играл очень хорошо. Но я знал, что безлимитный холдем не его лучшая игра. Лучшей его игрой был стад.»

Именно стад привел Айви в самые дорогие игры. «Он играл в стад 100$/200$ каждый день, как заведенный. Вокруг шли турниры, но он их пропускал, и за 6 недель построил внушительный банкролл. С тех пор ниже он уже не опускался,» – вспоминает Негреану.

Но здесь Негреану не прав.

Продолжение следует.