– Привет, Фил. Спасибо, что согласился встретиться в нашей студии Poker Go. Я хочу обсудить много тем. В ближайшее время твоя жизнь серьезно изменится, ты станешь отцом, при этом продолжаешь работать над своим сайтом. Сейчас, наверное, самое загруженное время за всю жизнь?

– Да, раньше такого точно не было. Пока не решил, хочу ли, чтобы так же продолжалось и в будущем.

– Как тебе удается поддерживать баланс, ты же временами и сам играешь?

– Игра отошла на второй план, и я по ней скучаю. Во время последней Мировой серии я играл 6 недель подряд, потом еще пару недель во время WCOOP. А до этого между Мировыми сериями сыграл, наверное, 1-2 сессии. Практически год не играл, хотя я всегда любил покер, и это никуда не ушло. Но я не могу играть как бы между делом, должен полностью погрузиться в процесс. В данный момент у меня такой же подход к бизнесу.

– Хайроллеры часто говорят, что даже после небольшого перерыва перевес мгновенно теряется. Заметил такое?

– Я всегда думал так же, но на практике не ощущал. Еще до моего увлечения бизнес-проектами я часто делал большие перерывы, когда жил между Канадой и Америкой. Казалось, что месяц без игры скажется на моем уровне, останусь позади поля, но каждый раз возвращался без проблем. Последняя пауза получилась еще продолжительнее, но игра становится более технической. Я обнаружил, что могу быстро вернуть форму даже без работы вне стола, просто за счет практики. Проблемы могут быть в первые дни. Например, во время WCOOP для меня стали неожиданными некоторые линии соперников, раньше они их не использовали. Пришлось разбираться на ходу, тут времени на раскачку уже не было. Я все еще чувствую уверенность в своих силах. Был период, когда я вообще считал себя одним из лучших игроков PLO в мире, сейчас это уже не так, но я все еще способен играть в плюс во множество дорогих игр.

– А на вершину в каких-то играх ты еще способен вернуться?

– Думаю, да. Появление солверов немного сдерживает мой оптимизм, потому что работа над игрой никогда не была моей сильной стороной. Если бы солверов не было, уверен, что спокойно вернулся бы на вершину. Меня беспокоит, что в будущем все обучение сведется к зубрежке, но мы еще не дошли до этой стадии. Результаты работы в солверах пока еще нужно суметь применить на практике – информация слишком сложная, чтобы ее просто выучить. Солверы все еще остаются инструментом для обучения.

– Сейчас все только и говорят о солверах и GTO. Тебе не кажется, что из-за этого из покера уходит веселье? За столом перестали разговаривать, эксцентричных игроков все меньше.

– По-моему, тут два разных вопроса. Мне не кажется, что солверы делают игру неинтересной. Скорее, наоборот, игрокам, которые любят стратегию, они добавляют интереса. Согласен, что веселья становится меньше, когда у каждого действия есть верное решение. Но в телевизионном покере есть элементы, которые невозможно учесть. Намного интереснее смотреть за фантастическими ридсами или тильтом, в этом смысле солверы даже немного вредны. А что касается отсутствия интересных диалогов за столом и ярких характеров, недавно мы обсуждали это с Ником Шульманом. Я знаю очень много интересных и эксцентричных игроков среди хайроллеров, многие блещут остроумием и мудростью. Но мы этого не видим, потому что за столом они ведут себя иначе. Чтобы это узнать, нужно следить за игроками круглосуточно, делать реалити-шоу – снимать, как они вылетают из турнира, идут домой, общаются с друзьями и так далее. Но как уговорить Джастина Бономо, чтобы за ним постоянно следила камера? Он разыгрывает огромные суммы и не хочет, чтобы кто-то лез в его частную жизнь. Не думаю, что тут есть решение, но безусловно, это помогло бы лучше узнать игроков.

– Мы все время забываем, что у зрителей часто нет банкролла даже на $1/$2, они просто любят иногда поиграть с друзьями на кухне и посмотреть покер. Нужно как-то восстановить связь с этой аудиторией. По-моему, у нынешних хайроллеров нет вообще ничего общего с обычными зрителями.

– Да, с этим я согласен.

– Многие с интересом следят за дорогой игрой в онлайне. Ты сейчас как раз связан с этой темой. Как ты планируешь вернуть интерес к покеру новых игроков, чтобы у них появилось желание сделать депозит?

– Сейчас один из самых распространенных видов взаимодействия с игроками – через твич. У нас есть специальная программа для стримеров, и она открыта для всех желающих. Мы хотим уйти от хищной среды, чтобы игра проходила в непринужденной обстановке. Недавно у нас было бета-тестирование, и, судя по реакции игроков, мы движемся в правильном направлении. Это серьезный вызов для всех нас, но когда игроки, особенно любители, попробуют у нас поиграть, они сразу почувствуют разницу.

– Что заставит обычного человека, у которого есть $100 на Старзах, пойти к вам?

– Хороший вопрос. У нас есть одна заготовка, о которой мы скоро объявим. Не хочу негативно отзываться о других сайтах. Но почти везде одинаковые проблемы – обычное дело, что моментально появляется очередь из 20 человек, как только садится любитель. Когда он уходит, все сразу отсаживаются. Соперники используют статистику, о существовании которой любитель даже не догадывается. Это может быть как легальный софт, так и какие-нибудь скрипты. У нас будут анонимные столы и отсутствие какого-либо селекта.

– Это поможет спасти хайстейкс в онлайне?

– На дорогие лимиты у нас отдельный план. У нас не будет возможности даже открыть стол, если не играешь. Для дорогих столов это не подходит, мы хотим их сделать удобными для зрителей.

– То есть у вас будет какая-то организованная игра?

– Что-то такое. Со временем, когда мы вырастем, надеюсь, игра станет собираться сама по себе, но сначала придется приложить некоторые усилия. Но сразу этого не будет, появится при первом или втором большом обновлении.

– А ты сам будешь играть на своем сайте?

– Я бы хотел, но это запрещено регуляторами. Хотя это странно, все же помнят про владельцев Full Tilt.

– Неужели они играли на своем сайте?

– Хаха. Юристы сказали, что мне нельзя. Точнее я могу, но не смогу ничего выиграть, по сути дам соперникам фриролл.

– Даже если вы организуете дорогую игру ради рекламы, и все остальные участники согласятся играть с тобой?

– Могу лишь гадать, наверное, это возможно, если остальные участники игры подпишут контракт в какой-то форме.

– Сейчас ты занят покерным сайтом, но до этого приложил руку к нескольким обучающим проектам. Не чувствуешь частичной ответственности за падение онлайн-покера? Такие сайты серьезно изменили уровень игры на всех лимитах, даже на NL25.

– Меня часто об этом спрашивают. Я согласен, что это в какой-то степени усилило поле. Из-за развития покерного обучения кто-то начал выигрывать меньше. Соответственно, кто-то стал меньше проигрывать или больше выигрывать, рейком я в этом примере пренебрегаю. Больше выигрывать стали игроки, которые больше работали над игрой, в том числе и благодаря нам. Почему принято считать, что они этого не заслужили?

Может показаться, что я оправдываюсь, но я не вижу ничего плохого в обучающих видео. Мне нравится их делать, я люблю тренировать и просто думать об игре. В любой области, где для заработка необходим скилл, будут появляться учителя.

– В других подкастах я с удовольствием слушал твои истории о начале карьеры. Игрокам, которые недавно пришли в покер, тот период может показаться совершенно другим миром. Если не ошибаюсь, ты брал уроки у Эмиля Пателя, это тоже интересный факт. Со стороны кажется, что ты всю жизнь провел на высоких лимитах, в действительности наверняка все было не так просто. А кто из игроков больше всего повлиял на твое восхождение?

– На моем пути было много полезных знакомств. Я начинал с SNG и полтора года играл только их. Первое лето в Вегасе провел, когда мне исполнилось 21, жил в одном доме с другими игроками, с которыми познакомился в интернете. Тогда я впервые наблюдал за чьей-то игрой, и это открыло мне глаза. До этого я обсуждал раздачи только на форумах или с кем-то через AIM [AOL Instant Messenger], а это совсем другое. С нами жил Дэн Куинн, который тоже играл SNG, он потом переехал в тот же город, где жил я. Мы начали ходить друг к другу в гости и вместе гриндить. Ежедневно обсуждали раздачи, к тому моменту уже перешли в кэш. Он оказал на меня наибольшее влияние. И мы до сих пор дружим, он один из совладельцев Run it Once.

– А кто из игроков, с которыми ты играл или общался, был самым креативным и удивлял тебя нестандартными линиями?

– Это, конечно, Том Дван. Когда мы познакомились, я играл NL $5/$10, а он NL $50/$100+ и PLO. Он никогда меня не тренировал, но всегда с готовностью и открыто обсуждал стратегию. Он первым заговорил о бекдорных флеш-дро, когда о таком никто еще даже не думал. Вторым я вспомнил Изильдура, мы с ним немного общались, но мне не показалось, что он любит обсуждать стратегию. Он похож на Тома, такой же самоучка. И это меня всегда изумляло. Я тоже доходил до некоторых моментов самостоятельно, но я всю карьеру смотрел видео, читал книги или форумы. А они никогда ничего не читали, не прислушивались ни к чьим советам. Я знаю, что для Тома я самый уважаемый игрок, но за годы нашего знакомства он обращался ко мне по раздачам всего 4 раза. Не думаю, что он вообще обсуждал раздачи с кем-то, кроме меня.

– Как думаешь, на каком этапе карьеры у тебя был максимальный перевес над полем?

– Думаю, сразу после «черной пятницы», когда я переехал в Ванкувер. Я вновь стал жить рядом с другими игроками и целыми днями гриндил. Причем я тогда играл PLO $25/$50 и $50/$100. Например, в 2008-м я больше всего играл $300/$600 и $500/$1,000, но тогда я играл не так сильно, просто игра была хорошая.

– В какой-то момент ты начал играть в дорогой живой игре, в том числе на телевидении. В то время было принято считать, что известные ТВ-про не умеют играть. Но ты потом рассказывал, что некоторые, например, Гас Хансен, тебя впечатлили.

– С Гасом я постоянно играл на его собственном столе PLO $500/$1,000 на Full Tilt. Стеки были 40 или 50ВВ, я открывал минирейзом 95% рук, он ставил 3-бет 22%. Я решил, что буду коллировать все его 3-беты, потом ставить банк на любых флопах и просто разорву его. Много лет спустя появились солверы, которые показали, что в хедз-апе нужно 3-бетить около 20% рук, когда соперник так много открывает. Оказалось, что он был прав. Не было такого, что какие-то его розыгрыши меня поразили, и сам я о таком даже не думал. Просто некоторые линии, которые я считал ошибочными, оказались верными.

– Живой покер тебя когда-нибудь пугал?

– Всегда. Мой первый опыты дорогой игры был на шоу High Stakes Poker, и я был в ужасе. До этого я видел всех соперников только по ТВ, да и самому оказаться по ту сторону экрана было страшно, все это давило. В живой игре я всегда больше нервничал, даже сейчас, хотя уже не так сильно. Например, в первом дне турнира за $3,000 на Мировой серии я буду нервничать в большом банке, а в онлайне мне будет все равно. И даже в очень дорогом живом кэше я буду спокоен, есть в турнирах что-то особенное.

– Значит ли это, что браслет для тебя более значимое событие, чем выигрыш 7-значного банка?

– Да, так и есть. Я помню свой самый успешный день в онлайне, когда выиграл $1.6 млн у Изильдура, но множество других дней с миллионными стриками стерлись из памяти. А все свои браслеты я помню прекрасно, особенно первый. Это был мой первый финальный стол, очень громкий по составу, и у меня тогда практически не было опыта игры с ТВ-про.

– Да, я как раз открываю тот турнир – Дэвид Беньямин, Джонни Чен, Кирилл Герасимов – громкое имя в те годы, Джон Джуанда, Даниэль Негреану, Фил Хельмут, юный Брайан Раст, Алекс Кострицын, которого я, кстати, только что видел в Bobby’s room. В онлайне ты уже тогда был знаменит, а о выигрыше браслета мечтал?

– Да, очень хотел выиграть. Онлайн-игроки же считали себя намного сильнее офлайнеров, но никакого признания у нас не было. Это была возможность показать себя, хотя мы и понимали, сколько нужно удачи, чтобы выиграть браслет. Помню, когда я уже играл $50/$100 и $100/$200, родители все равно не верили, что у меня плюсовое ожидание в главном турнире. Это же самый большой и престижный турнир, где играют все известные профессионалы.

– Как родители отнеслись к тому, что ты выбрал покер, а не образование?

– Я всегда был ответственным ребенком, они мне доверяли. Абсолютно нормально восприняли, когда я начал играть, напряглись только когда я бросил колледж. Но я постарался все объяснить. Папа сказал, что поступил бы так же. Мама не поняла, но сказала, что доверяет мне. Позже я узнал, что она была в ужасе, просто не показывала этого.

– Ты и другие игроки тех времен бесстрашно шли на высокие лимиты. Вы были уверены, что в случае неудачи сумеете снова подняться?

– Да, мы были детьми, и это было компьютерной игрой – о, я прошел уровень $50/$100, теперь можно пойти на $100/$200. Было без разницы, с кем играть, моей первой сессией на $300/$600 был хедз-ап против Айви. Просто очередной уровень.

– Против финального босса.

– Да. В какой-то момент у меня было $400,000 на Full Tilt, а за год до этого я был банкротом, как и все мои друзья. Я не понимал ценности денег.

– Помнишь момент, когда впервые осознал, что ты богат? Или деньги были лишь возможностью перейти на следующий уровень?

– Нет, таких воспоминаний не осталось. Все деньги я хранил в онлайне. Но когда у тебя есть $30,000, а у друзей – $500, разница ощущается. Но я даже не считал покер работой, просто строил банкролл.

– Ты ставил перед собой какие-то цели – выиграть $250k или заиметь на счете 7-значную сумму?

– Самую первую цель я поставил перед собой еще когда играл SNG. Мне не было и 21, а я выигрывал $30 или $50 в час. Я решил, что когда мне исполнится 21, буду играть турнир за $10,000 каждые 2 месяца, и посчитал, сколько для этого нужно играть. Даже сыграл пару, но когда перешел в кэш, приоритеты сменились.

– Когда начал подключать другие игры?

– В PLO я начал играть из-за Тома Двана. Он, кстати, виноват и во множестве других моих неудачных решений. Он сказал, что игра очень хорошая, и я должен в нее сесть. Я ответил, что в PLO до этого не играл ни разу в жизни, но он посоветовал не думать об этом. Был очень убедителен, и я ему поверил. Сразу начал играть дорого и со временем научился.

С HORSE ситуация была аналогичной. Том сказал, что нельзя пропускать игру на $2k/$4k. В HORSE я и сейчас не так уж хорош, хотя и сильнее, чем раньше. Например, в Bobby’s room, где играют 11 игр, не хожу, не думаю, что буду играть там в плюс.

Одну лимитную игру я учил очень серьезно – это 2-7 с тройным обменом. В нее было очень много экшена на Full Tilt, и в какой-то момент я был одним из лучших. Пока не пришли немцы. Пару лет назад начал играть биг-бет микс в Aria, опять учился на ходу. Научился быстро, но и состав был лучше, чем в новых играх в интернете. Даже профессионалы в этой игре уже давно были без опыта игры в онлайне. И я серьезно изменил динамику той игры, потому что раньше там в каждом банке в любую игру просто грузили кучу денег. Я стал играть пассивно и показывал отличные результаты, а потом соперники стали копировать мой стиль.

– То есть убил игру?

– Получается, так.

– У вас на сайте будут микс-игры?

– Не сразу, хотя я бы этого очень хотел. Начнем с NLH и PLO, посмотрим, как пойдет, и со временем, может, добавим.

– Какие у тебя планы на 2019 год? Понятно, что Run it Once на первом месте, но может, что-то еще?

– Да, запуск Run it Once Poker, конечно, самое главное. Надеюсь, он будет успешным. Тогда мы сможем добавить турниры и дорогие лимиты. У нас будет много инноваций, что-то я уже рассказывал, остальное буду тоже постепенно раскрывать.

– Не могу не спросить, уже известна дата запуска?

– Есть приблизительные сроки, которые я не могу раскрывать. Но у нас уже проходит бета-тестирование, об этом пишут и снимают видео. Так что уже близко.