– Привет, Доминик, страдаешь от акклиматизации?
– Уже нет, провел тут несколько дней, успел сыграть пару турниров, готовлюсь к $100k.
– Как обычно готовишься к таким турнирам?
– По ситуации. Часто турниры идут каждый день, в некоторых можно задержаться допоздна, поэтому заранее загадывать нельзя. К сожалению, сейчас у меня это не получилось, вылетел рано и пошел ужинать с друзьями и девушкой. Но вообще перед турнирами стараюсь лечь попозже, чтобы подольше поспать и потом спокойно играть 10-12 часов.
– Конечно, ведь ты же не хочешь проснуться в 8 утра, если турнир начинается днем.
– Ага, стараюсь поддерживать режим. Я имею в виду режим покериста, а не нормального человека. Идеально – проснуться в 11 и играть до ночи.
– А со сном проблем не бывает, в самолетах легко засыпаешь?
– Без проблем засыпаю в маске, мне главное, чтобы было темно.
– Подстраиваешься, как и любой покерист.
– Точно.
– Ты родился в 1990 году в немецком городе Минден. Первый немец в подкасте, поздравляю!
– Круто, в покере очень сложно быть первым немцем хоть в чем-то, рад и такому титулу.
– Расскажи про Минден.
– Прекрасный город... Шучу. Это маленький городок на севере Германии, недалеко от Ганновера. Удивлюсь, если кто-то из слушателей о нем слышал.
– Чем занимался маленький Доминик?
– Он был очень хорош в компьютерные игры. Еще играл в шахматы, но не так хорошо. Потом я достаточно рано узнал про покер, и это заменило игры и другие развлечения.
– В киберспорте был профессионалом, как Elky?
– Нет, я был слишком молод. Играл в Warcraft, начал через несколько лет после выхода игры. Лучшие игроки к тому времени уже были слишком сильны, я даже не задумывался о конкуренции с ними. Для этих игр нужна очень быстрая реакция, с этим у меня тоже проблемы. У меня подходящий характер для компьютерных игр, хорошо играю почти во все, но чтобы выйти на мировой уровень, не хватает скорости.
– Повезло, что подвернулся покер.
– Да, к счастью, тут скорость не нужна. Хотя сейчас ввели шотклок, но я все-таки не настолько тормоз. Зрительно-моторная координация никогда не относилась к моим талантам, но проблем с математикой не было.
– Значит, ты хорошо учился?
– Нет, я не выполнял домашние задания, но это другая история. Зато я с детства легко решал математические задачи, а покер по сути этим и является.
– Как ты познакомился с игрой?
– Увидели WSOP с друзьями по телевизору.
– Кто тогда выиграл?
– Как раз пытаюсь вспомнить, кажется, Джейми Голд. Тем летом мы впервые смотрели покер внимательно и сразу стали фанатами. Иногда попадали еще на какие-то шоу типа Late Night Poker.
– После этого ты начал играть дома с друзьями и сделал депозит в онлайне?
– С друзьями, а в онлайне на деньги начал позже.
– Ну да, тебе же не было 18.
– Играл только фрироллы. Но те эфиры мне очень запомнились, было безумно интересно. Мы даже спать не ложились, чтобы ничего не пропустить. Кажется, Фил Гальфонд тогда же выиграл свой первый браслет – в PLO с ребаями, это я тоже отлично помню. Вот после этого я по-настоящему увлекся, не только из-за главного турнира, но и всего остального, что происходило вокруг.
– Кто из игроков тебе тогда нравился? Среди немцев ведь еще не было больших звезд?
– Был Себастьян Рутенберг. Но я следил за всеми звездами того времени, которых показывали по ТВ.
– Ты сразу понял, что хочешь этим заниматься всерьез?
– Нет-нет, мне просто понравилась игра, и я хотел научиться хорошо в нее играть. Как учиться играть, например, в Warcraft? Скачивать записи лучших игроков и смотреть, что они делают. Тут было то же самое. Раз какие-то игроки решили поделиться информацией, почему бы этим не воспользоваться? Тогда были только телевизионные эфиры и книги, лучшим автором считался Харрингтон. Для меня это был самый очевидный способ обучения – изучать игру лучших. Харрингтон отлично все объяснял, и я старался применить эти знания в онлайне. В начале карьеры никто не думает, что станет Филом Айви.
Тогда казалось, что игроки из телевизора – настоящие гении, решившие игру. Потом выяснилось, что в половине случаев они играли наугад, а через несколько лет стало понятно, что все это было ерундой, но тогда это было неважно, средний уровень был очень слабым. Тогда никто не знал, что правильные действия можно обосновать математикой, можно было показывать огромные винрейты лишь за счет ошибок оппонентов.
– Все играли эксплойт.
– Когда соперники делают полную ерунду, можно играть как угодно. Это хорошо видно в книгах Харрингтона – играл он средне, но соперники творили такое, что это работало.
– А если сейчас учиться играть только по книгам Харрингтона, какого уровня можно достичь? Или даже в плюс выйти не получится?
– Я плохо знаю уровень низких лимитов, но думаю, что Харрингтона хватит, чтобы выигрывать до лимита $5 в онлайне и в ежедневных турнирах за $140 в Aria. Моя девушка успешно играет дешевые турниры в Venetian, хотя я рассказал ей про покер не намного больше, чем есть в книгах Харрингтона.
– А твои собственные текущие знания вообще пригодились бы ей в таких турнирах?
– Безусловно. Самый простой пример – вы делаете рейз на префлопе, большой блайнд делает колл. Вы должны четко понимать, с чем делать рейз на каждой позиции. Неважно, играете вы против Айви или среднего игрока, диапазон рейза сильно меняться не должен. Вы же не будете менять стратегию на UTG, ориентируясь на силу игрока на ВВ, когда за вами еще 7 игроков. Вот когда за вами остается один соперник, можно делать, что угодно.
Если игрок на ВВ заколлировал ваш рейз, на флопе A-K-7 вы будете выигрывать чаще, независимо от уровня соперника. Это простая концепция диапазонов на префлопе, которой можно обучить даже микролимитчиков, и она работает на всех бай-инах. Коллы с большого блайнда просчитаны, и если выбрасывать слишком часто, то вы будете терять деньги. Но как правило, большой блайнд всегда будет позади, кроме флопов вроде 4-5-6. Все играют диапазонами. Не имеет значения, насколько они ошибочны – если соперник коллирует 40%, он в любом случае не сможет играть в плюс против рейза 12-15% на доске A-K-7. На высоких лимитах диапазоны более точные, и на первый план выходят разные нюансы. Преимущество проявляется на нестандартных досках типа 6-7-5, если вы играете на них лучше оппонента.
– В одном интервью ты сказал, что GTO обыграть невозможно. Можешь объяснить эту мысль для слушателей?
– Я как раз только что привел отличный пример.
– То есть ты сможешь обыграть соперника только в том случае, если твоя игра будет ближе к GTO, чем его?
– Да, если оба пытаются играть по GTO. Примерно это мы сейчас и наблюдаем в турнирах хайроллеров, где все помешаны на солверах, записывают все раздачи и проверяют их потом или даже прямо за столом в телефоне.
Вернусь к флопу A-K-7. Допустим, соперник поставил, и вам нужно решать, с чем оставаться в раздаче. Это зависит от его диапазона, в котором много сильных рук, значит, скорее всего, он будет ставить и на терне. Но вы не можете выбрасывать все свои руки, поэтому с сильными будете коллировать. Это и есть определение GTO – как лучше всего сыграть против стратегии оппонента. А стратегия эта довольно проста – можно допустить, что он будет ставить со всем диапазоном открытия, и вам нужно определить, как играть против такой линии. Это зависит от размеров ставок, агрессии на остальных улицах и так далее.
– И ты принимаешь эти решения, основываясь на работе, проделанной дома вне стола?
– Человек не способен сразу определить диапазон соперника, мы все только делаем предположения. Без компьютера я бы даже не знал, с чего начинать такие расчеты.
Но многие действия принимаются на автомате. Если ВВ всегда чекает на A-K-7, можно считать, что UTG уже забрал его фишки – чек, контбет, и раздача закончилась. Сейчас появился тренд играть больше раздач, чтобы покер не был таким скучным. Я это поддерживаю, никому не нравится затягивание времени. Но если ВВ поставил, у соперника в позиции есть полное право подумать.
– А современное развитие покера и работа над игрой тебе не кажутся скучными?
– Конечно нет, я это обожаю.
– В 18 лет на LAPT, когда ты легко читал соперников, тебе было так же весело?
– Тогда я просто много рейзил и понимал, когда старше. Тогда так и играли, твой диапазон сильнее – ставишь.
– Но когда ты все-таки получал больше удовольствия?
– Сейчас в игре стало больше нюансов. Я играю турниры хайроллеров в Aria, это очень интересно: знаю всех соперников, за столом много шуток, очень расслабленная атмосфера. Интересно соревноваться с умными игроками твоего уровня, которые постоянно работают над игрой. Важно понимать, что эджи минимальные, и на вылет из нескольких турниров подряд не стоит обращать внимания. Мне и сейчас еще многому нужно учиться. Например, перед этим интервью мы с Корэем [Альдемиром] обсуждали стратегию игры на финальном столе.
– Давай вернемся к началу карьеры. Ты выиграл LAPT, что было дальше? Пришел к родителям и объявил, что станешь профессионалом и не пойдешь в колледж?
– Я еще учился в школе.
– В школе? Ничего себе, то есть ты стал самым богатым 18-летним парнем в...
– В Миндене, ага! К тому моменту я уже много играл в онлайне, эти деньги не так сильно изменили мою жизнь, как можно было бы подумать. В турнир я регистрировался с банкроллом $150,000, причем отобрался в него в онлайне шесть раз. Играл популярные в то время Step SNG по $2,000 против кучи аргентинских фишей, было круто.
– После турнира банкролл стал $500,000, тогда ты и решил, что покер станет твоей карьерой?
– Даже не знаю, в онлайне покер был для меня просто игрой, где можно было выиграть денег. В 18 я смог начать играть живые турниры, до этого читал репортажи и мечтал поскорее там оказаться, настолько плохо все играли. Из-за учебы надолго уезжать не мог, играл только EPT и на пару недель ездил на Aussie Millions. Это была вообще первая поездка, о которой я давно мечтал, и родители не возражали. Потом была Аргентина, а перед ней я успел сыграть Irish Open, они шли друг за другом. Тогда я не строил далеких планов, просто был рад возможности играть вживую.
– В 2012-м ты выиграл первый браслет в турнире по $1,000, сейчас у тебя уже четыре браслета. Для тебя они важны?
– Мне просто нравится выигрывать турниры, и неважно, за $200 в онлайне или за $25,000 в Аria. Конечно, чем сложнее поле, тем интереснее выигрывать. Мне очень нравится играть хедз-ап кэш в онлайне, раньше это было моей любимой разновидностью покера. Титулы меня не мотивируют, главное конкурировать с сильнейшими. Поэтому я и выбрал хедз-ап кэш. Во-первых, мне очень нравится NLHE. А во-вторых, очень приятно обыграть по-настоящему сильного оппонента – когда ты делаешь тонкий колл и оказываешься прав. Потом можно проанализировать раздачу, проверить, насколько хорошим был блеф, сыграл бы ты сам так же. И в хедз-апе нет ничего скучного из моего примера с UTG против ВВ, когда один из игроков сильно впереди. Мне покер интересен множеством спотов, которые слишком сложны для человека, поэтому приходится их упрощать с помощью софта. В турнирах почти все решения очевидны и даже скучны, особенно когда еще нет влияния ICM. В NLHE мне очень нравится возможность выбора любого размера ставки – три банка или четверть банка – делай, что захочешь.
Сомневаюсь, что сейчас мне хватит мотивации на гринд турниров по $1,000. На Мировой серии я их играю, потому что они выгодны и это моя работа, но все время сижу в айпэде и не отклоняюсь от стандартной игры. В случае дальнего прохода становится интересно, потому что уже начинает сказываться ICM.
– Значит, твои браслеты просто лежат где-то в сейфе?
– Храню дома, иногда приятно на них посмотреть.
– То есть все-таки какое-то значение они для тебя имеют?
– Это часть моих достижений, но мне важнее уровень моей игры и уважение других хайроллеров.
– Давай поговорим об этом. В прошлом октябре ты сказал, что в хайроллерах тебе не складывается, и с тех пор выиграл $8 млн.
– Мне как раз стало опять плохо заходить, надеюсь, что этот подкаст тоже поможет. Но если серьезно, могу лишь повторить, что дело в дисперсии. Главное – хорошо играть, и рано или поздно выигрыши придут. Правда, выиграть можно и с плохой игрой.
– Как ты оцениваешь дисперсию на протяжении всей карьеры?
– Очевидно, что мне заходит невероятно хорошо. Я выиграл два браслета в турнирах по $1,000. В дорогих наконец тоже начал попадать в деньги, началось все с One Drop.
– Что ты испытал после той победы, тоже воспринял спокойно?
– Конечно же, я был счастлив, но в первую очередь испытал облегчение. Сразу после победы ко мне подошел Райнер Кемпе со словами: «Ну, наконец-то и ты что-то выиграл». Я постоянно слышал подколы в свой адрес за бесконечные реэнтри и прочее. Когда долго не заходит, очень помогает, когда рядом есть друзья, которые продолжают в тебя верить. В турнирах огромная дисперсия, например, на протяжении 200 турниров два игрока одного уровня могут показать противоположные результаты. А в офлайне 200 турниров – это несколько лет. Последнее время я на дисперсию не жалуюсь. Был неудачный отрезок в Вегасе, когда я только приехал и не попал в деньги ни в одном турнире. Но потом вернулся и выиграл пару турниров в Aria.
– Еще ты выиграл за $10k в Bellagio.
– Это была омаха, выиграл чисто на везении. Много работал над ICM и хотел протестировать навыки в этом турнире. В PLO у меня много ликов, но турнирный покер я понимаю неплохо. В будущем планирую больше играть в PLO.
– Ты сказал, что тебе интересно играть дорогие турниры. А тебя и других хайроллеров волнует, насколько их интересно смотреть зрителям?
– Если говорить откровенно, лично меня это заботит не сильно. Я же играю для себя, не собираюсь устраивать шоу ради камер. Это совершенно не в моем характере. На стартовых уровнях я всегда с радостью поддерживаю беседу, могу пошутить с кем-то из знакомых, но мне все равно, как это выглядит со стороны. Не буду менять свое поведение только из-за того, что на меня наставили объектив.
– Ты не боишься, что турниры перестанут быть выгодными, если у всех будет такой подход?
– Нет, мне очень нравится нынешняя атмосфера в турнирах хайроллеров: все общаются, хорошо проводят время, никто не тянет время, а это было основной проблемой. Игрокам, которые рано начали играть, сложно сразу стать своими в таком огромном комьюнити и общаться со всеми на равных. Но среди них много умных людей, а с такими всегда есть о чем поговорить. Я и сам почти не разговаривал, когда только начинал. Если сейчас в хайроллерах появляются новые лица, с ними тоже все будут очень дружелюбны. Но это же просто хорошие манеры, мы не пытаемся сразу навязываться в друзья, чтобы они вернулись. Естественно, для получения информации я тоже могу заговорить, но я не буду врать в лицо ради лишнего бай-ина. Если человек мне не нравится, я и не буду с ним разговаривать. Не люблю лицемерить, это приходится делать тем, кто хочет попасть в закрытые игры. А я стараюсь быть самим собой, и, похоже, в хайроллерах это всех устраивает.
– А кэш ты сейчас играешь?
– Только в онлайне. В офлайне даже не стремлюсь, это к вопросу о том же лицемерии. Могу поиграть в каком-нибудь шоу, это мне интересно. Я не отношусь к слабым игрокам, которым приходится идти на все ради того, чтобы попасть в игру к бизнесменам. Я и так нормально выигрываю в самых сложных составах. Или правильно будет сказать – в одних из самых сложных. Самые сложные, наверное, в онлайне, но и там у меня неплохие результаты.
Если посмотреть запись One Drop, там я, наверное, выглядел серьезнее, чем обычно. Но мы разыгрывали $4 млн, а я был в даунстрике.
– Самые дорогие турниры – это и самые большие стрики. Не боишься обанкротиться?
– Нет, вероятность этого около ноля.
– Потому что всегда сможешь найти экшен?
– Даже если произойдет что-то невероятное – хотя мне невероятно сложно представить, что это может быть – и завтра я проснусь с 0 на всех счетах, я все равно смогу играть очередной турнир, как будто ничего не произошло. Мне дадут фриролл на 5-10% в зависимости от состава.
– У тебя есть какая-то конечная цель? Складывается ощущение, что ты готов всю жизнь играть в покер, так тебе это нравится.
– Нет, меня тоже посещают мысли, что все идет к борьбе солверов, но потом я вижу, как играют некоторые соперники, и успокаиваюсь.
– Ты как-то сказал, что в 2019-м в покере будут одни боты.
– Сейчас немного себя подкорректирую и скажу, что в 2021-м. Хотя это уже отчасти так. Если заглянуть в телефоны к регулярам турниров хайроллеров, то у всех установлен последний софт. С себя вины за это я тоже не снимаю, но в будущем, думаю, с этим придется как-то бороться.
– Думаешь, работа в софте должна проводиться только дома после турнира?
– Сложный вопрос, сам не знаю, серьезно не думал об этом. Но мне не кажется нормальной ситуация, когда у игрока слева 20ВВ, а в телефоне у него приложение, показывающее идеальные диапазоны репушей. Он знает, что через пару раздач будет на UTG, и может изучить, как ему надо играть, если баттон поставит 3-бет.
Но как с этим бороться, я пока сам не понимаю, эта проблема появилась относительно недавно. Все становится слишком просто, и, признаюсь, что раньше и сам подобным не брезговал. Возможно, единственное решение – вообще запретить телефоны за столом. На финалках эта проблема стоит не так остро, там телефоны запрещены и за этим следят. Я не вижу проблемы в том, чтобы проанализировать раздачу после турнира в учебных целях, но когда изучают диапазоны репушей прямо за столом, с этим надо что-то делать. Причем этого даже никто не скрывает, все делается в открытую. И я еще не говорю, что об этом всем думают бизнесмены.
– Через полчаса начинается турнир за $100k, давай в конце попробуем поднять тебе настроение блицем.
– Я готов.
– Твоя любимая серия, ты же был везде.
– Где мне больше всего нравится играть в покер или сам город?
– И то, и другое.
– Больше всего мне нравится играть тут, в Aria.
– А сам Вегас тебе нравится?
– Не очень, но мне очень нравятся местные японские рестораны, в особенности Kabuto и Yui. А из городов мне больше всего понравился Бейрут, я там был пару лет назад.
– В покер не играл?
– Играл, даже выиграл турнир, но он не попал на Hendonmob. У меня много знакомых ливанских игроков, с которыми мы подружились на Кипре. Они показали мне город, было очень интересно.
– Лучший обмен или покупка долей?
– У меня была очень большая доля от Маркуса Принца в Монреале.
– Самый дорогой банк в твоей карьере, в кэше или в турнирах.
– Видимо, финальная раздача One Drop, когда я выиграл $4 млн. Подозреваю, что эквити последней раздачи было около миллиона. Могу рассказать самый большой проигранный банк в кэше, но это слишком жестоко. Мы играли кэш во время корейской серии Triton. Я еще не смотрел, попала ли эта раздача в эфир. В любом случае, не такой уж большой спойлер – я выставился с AKs против АА и не выиграл. У нас с Никитой в стеках было больше миллиона.
– Как ты отреагировал, прогулялся?
– Сделал ребай. Очевидно, что я играл далеко не за свои. Всем советую посмотреть это шоу.
– Какую музыку слушаешь во время игры?
– Музыку почти не слушаю, предпочитаю подкасты, особенно когда играю в онлайне. Привет Джо Инграму. Например, его подкаст с Беном Сульски был очень полезен и для моей игры.
– Музыку вообще не любишь?
– Равнодушен.
– А фильмы?
– Фильмы за столом смотреть не стоит, хотя некоторые так делают. За столом я много сижу в телефоне, читаю форумы и обсуждаю раздачи. Стараюсь, чтобы мысли были заняты покером, поэтому и вспомнил про Джо Инграма.
– Заканчиваю всегда случайным вопросом со специального сайта... Какой у тебя в детстве был любимый мультик?
– «Симпсоны».
– Ты смотрел все серии подряд или время от времени?
– Смотрел каждый день.
– Чем он тебе так нравился, хотел быть похожим на Барта?
– Нет, совсем не хотел, просто нравился сериал, даже не могу сказать, чем именно.
