– Привет, Боб. Начнём с твоего детства.
– Я родился и вырос в Канаде в семье эмигрантов из Греции. Мы жили в Виннипеге – типичный небольшой город. Денег у нас никогда много не было, но на жизнь хватало, мое детство было совершенно беззаботным. В Канаде, а особенно в Виннипеге все было просто – зимой играешь в хоккей, летом проводишь почти все время на улице. Думаю, у современных детей все чуть сложнее.
– Помнишь, когда первые столкнулся с гэмблингом?
– Гэмблинг всегда был рядом. Отец несколько раз в неделю ходил на ипподром и брал меня с собой. Иногда он даже давал мне немного денег, чтобы я тоже поставил. Я был совсем маленький, точно младше 10.
– Был какой-то день, который запомнился больше всего? Может, когда вы крупно выиграли?
– Да, было несколько крупных заносов. Папа несколько раз точно угадывал первую тройку призеров, первый раз выиграл $56k, а второй – $127k, но эту сумму они поделили на троих. Еще был день, когда он угадал результаты 8 из 9 заездов. Отец был очень суеверным человеком, обращал внимание на сны, а один раз поставил на лошадь под номером 128, потому что накануне в магазине потратил $128. Он был очень подвержен влиянию окружающих, всегда шел на поводу, если кто-то из соседей давал «верняки». У меня, очевидно, совсем другой подход к гэмблингу.
Это все хорошие воспоминания, естественно, были и плохие. Сразу после школы я устроился на работу, чтобы оплатить университет. Все лето высаживал деревья и заработал около $7k. На скачках за неделю раскрутился до $45k, но потом быстро все проиграл. Хорошо, что хватило ума отложить на учебу хотя бы часть. После этого пообещал себе, что больше никогда в жизни не буду ставить на скачки, а гэмблить стану по-умному.
– У профессиональных гэмблеров бывают моменты озарения, когда они понимают, что стали плюсовыми. У тебя такое было?
– Я довольно быстро понял, что ставлю в минус. А вот осознание, что это уже не так, пришло не сразу. Летом, перед поступлением в колледж отец взял меня с собой в Вегас. Я не мог играть в казино, поэтому сидел в зоне для ставок и целыми днями смотрел спорт. Именно тогда я увлекся баскетболом, до этого вообще его не смотрел, потому что рос на хоккее. Постепенно начал ставить. Не скажу, что сразу поверил в свой перевес над конторой, но мне быстро стало ясно, что ставками можно зарабатывать. Достаточно относиться к этому серьезно, а не ориентироваться на чеки из магазина как отец. Я сосредоточился на нескольких командах из Западной конференции, одной из них был «Голден Стэйт». Матчи проходили в позднее время, смотреть было удобно. Я ставил в основном на тотал. Не скажу, что это было то самое озарение, но у меня определенно появился какой-то продуманный подход к ставкам. Настоящее озарение пришло через 3-4 года.
– То, что ставки могут стать твоей профессией, ты понял уже в колледже?
– Да, во время учебы я стал пристально следить за спортом. Параллельно устроился работать в аэропорту – помогал пассажирам с багажом, сопровождал людей с ограниченными возможностями... Чаевые давали очень щедрые, и за годы обучения мне удалось накопить $50-70k. В 2000-м всю эту сумму поставил на победу Лейкерс в чемпионате с коэффициентом 6.5. Именно это я считаю стартом своей профессиональной карьеры.
В те времена я все время сидел на ставочных форумах, что-то читал, общался с другими игроками, но большой прибыли ставки мне не приносили. Все изменилось, когда я начал ставить на тоталы не всего матча, а на половины. Озарением стал один из выездных матчей «Юты». Я поставил на тотал меньше 188, а за первую половину команды забили 77. «Идеально, как я могу проиграть?» – я уже начал праздновать. успех. Конечно, проиграл, но решил, что это был жуткий бэдбит. Потом такое повторилось еще несколько раз, и тогда я начал изучать статистику. Увидел, что это вполне обычное явление. Начал внимательно следить за подготовкой команд, пытался найти закономерности, как они проводят первые половины, какой тактики замен придерживаются и так далее.
Но систематизированного подхода у меня не было, я просто выбрал несколько команд, внимательно за ними следил, записывал все игры и подробно изучал записи. Если замечать мелочи, то можно было печатать деньги, особенно в конце сезона. Самый простой пример – команды, которые уже потеряли шансы на выход в плей-офф, давали больше играть запасным. Запомнилась одна игра «Лейкерс», на которую я поставил «тотал больше». Они играли в день рождения Шака, сделали из этого шоу, он во всех интервью говорил, что наберет 50 очков, а соперники выставили против него своих запасных центровых. Вот в такие моменты я и собирал вэлью.
– Если бы Лейкерс в 2000-м не стали чемпионами, состоялась бы наша беседа?
– Скорее всего, да, слишком уж я уверен в себе. Я всегда мечтал добиться успеха в гэмблинге и приложил для этого много усилий. Вообще ставки на такие события нельзя назвать «умными», и моя не была исключением. Но я жил вместе с братом, копил деньги и решил, что выигрыш продвинет мою жизнь сразу на 3-5 лет вперед. А если бы я проиграл, особо ничего бы не изменилось – я продолжил бы жить с братом, работать в аэропорту и учиться в университете. Выиграв эту ставку, я бросил учебу, переехал в Монреаль и вложил деньги в офшорную букмекерскую контору.
Мир ставок тогда был совсем другим. Сейчас в это сложно поверить, но даже данных по изменениям счета по ходу матча не было, публиковался лишь итоговый результат вместе с основными показателями. В публичном доступе полные данные появились только в 2003-м, хотя у команд они были с 1999-го.
– Расскажи про офшорную контору, ты полностью сосредоточился на ней или продолжал делать ставки?
– Ставки оставались моим основным занятием, обороты в них были несравнимо больше. Компания у нас была совсем небольшой, приносила нам примерно по $100k в месяц, во время футбольного сезона чуть больше. Мы нигде не рекламировались, и клиентов у нас было не так много. Узнавали о нас по «сарафанному радио». Зато у нас был очень хороший софт, который всем нравился. Мы заранее вкладывались в нее с целью в будущем продать, так и произошло.
– Сейчас ты вообще не ставишь?
– Нет, потенциальный профит слишком незначителен по моим меркам. Думаю, ставками на баскетбол и бейсбол я легко заработаю $10 млн за год, но для этого придется работать по 70-80 часов в неделю. Это не та сумма, ради которой я готов возвращаться в мир ставок.
– Ставки часто связаны с подпольным миром. Большие суммы ставят через подставных лиц. Расскажи немного об этом.
– Подставные – это богатые люди с минусовым счетом. Они раньше дорого играли против казино или сами крупно ставили. Они дают свой аккаунт профессиональным бетторам на определенных условиях. Я предлагал два типа сотрудничества – 25% фриролл или все риски 50 на 50. Среди моих партнеров были очень известные люди – звезды кино, бизнесмены, знаменитые лудоманы из мира покера.
Я и сам начал играть в покер, чтобы обо мне узнали в игорном мире. Но с игроками часто возникали проблемы из-за того, что они получают прямой доступ к твоим деньгам. С одним известным покеристом мы выиграли $7 млн, но оказалось, что до нашего сотрудничества он уже был должен букмекерам $6 млн, и своих денег я так и не увидел. Естественно, я бы предпочел иметь дела только с бизнесменами с безупречной репутацией, которым интересны ставки, но это слишком редкое сочетание.
Самый крупный аккаунт я получил от человека из Восточной Европы. Он прочитал статью обо мне на ESPN и прилетел на EPT в Монте-Карло специально, чтобы пообщаться со мной. Причем он едва говорил по-английски, поэтому договориться нам было не так просто.
– С кем еще ты сотрудничал? Наверняка тебе встречались яркие персонажи.
– Первым был один итальянец, с которым мы познакомились еще в Монреале. Это был невероятно вежливый и воспитанный человек, потом выяснилось, что он был мафиози. Следующим был Стив из Вегаса, известная личность в мире ставок, наверняка ты тоже его знаешь. Он засаживал огромные бабки в нашей конторе, мы начали общаться, и потом я несколько лет ставил на баскетбол через него. У него был фриролл, и он без проблем ставил любые суммы, а потом также легко получал выигрыши. Не знаю, как он это делал и никогда не интересовался подробностями. С 2003-го по 2009-й он был моим основным партнером, и многие даже думали, что именно он – мозг нашего синдиката.
Еще запомнился парень, с которым мы ставили на азиатском рынке. Я даже не в курсе, где он жил, но объемы были гигантские. Не знаю, сколько ставил он, моя доля была по $100k-150k за матч. Ставки подтверждали по факсу. Со временем азиатский рынок становился все хуже и хуже, но первые два года были просто сказочными, 3-й и 4-й уже похуже, но все равно очень хорошими, а к 2009-му стало совсем уныло. Но об этом опыте у меня остались самые положительные воспоминания. Почти все, с кем я пересекался, оказывались очень честными и порядочными людьми, платили всегда в срок, ни разу не было задержек.
– Как вы подстроились под ухудшение рынка?
– Стали манипулировать линией. Это было достаточно накладно, приходилось специально ставить большие суммы не в ту сторону. К тому времени мы уже закончили сотрудничество со Стивом, и я набрал новую команду. Например, Pinnacle было плевать на наши игры. Они прекрасно понимали, что мы делаем, но продолжали принимать любые ставки.
Потом мы разработали бота [подробнее об этом можно прочитать в нашем переводе материала ESPN] и менять линию стало гораздо проще. Безусловно, в ставках важно уметь предугадывать правильный исход, но гораздо важнее сохранять стабильность и находить перевес на дистанции. Второе мне всегда неплохо удавалось.
В ставках часто оценивают вэлью по линии закрытия. Так вот, если вы ставили на НБА в год локаута [2011], то этого вэлью просто не было. Потому что я делал так, чтобы после моих ставок линия шла в противоположную сторону. Один подпольный букмекер из Техаса принимал у нас до $500k за матч. Думаю, тогда он был одним из крупнейших букмекеров мира. Я ставил ему с трех счетов, но напрямую никогда не контактировал. Одним из них был мой приятель – известный в покерном мире любитель Билл Gastrader [Перкинс]. Мы делали ставки за 15 минут до закрытия, и утечек никогда не было, то есть эти ставки на линию повлиять не успевали. И иногда мы успевали поставить на обратный исход, чтобы повлиять на рынок.
Это было самое веселое время. В первый месяц после локаута ставили исключительно «тотал меньше», игроки только что вернулись после большого перерыва и не успели набрать форму. Перевес был огромный. А в следующем сезоне букмекеры строили линию по базе 2011 года, то есть она была искусственно занижена. Наверняка многие мне не поверят, но мы в течение нескольких лет удавалось поддерживать ROI на уровне 7-9%, делая по 1,800-2,000 ставок на НБА в год.
– Как проходил типичный день вашего синдиката?
– Начинали день с анализа, сколько времени проведет на площадке и когда войдет в игру каждый игрок. Этим занимался специальный человек, и это был единственный анализ, который проводился не компьютером. Потом проводили симуляцию на сервере, смотрели, что советует бот. Компьютер анализировал каждый матч и выдавал результат в процентах по нашему вероятному перевесу. Нас интересовали матчи, в которых ожидание было выше 5%. Иногда компьютер показывал, например, 17%, на такие игры мы грузились максимально. Потом с учетом рекомендаций бота мы пытались предугадать, на что будут ставить другие синдикаты. Очень часто наши ставки совпадали, на такие матчи надо было успеть поставить как можно раньше. Поставив основные ставки, делали фейковые, чтобы манипулировать рынком.
Был период, когда у меня вообще не было ВИП-аккаунтов, и я ставил только по боту. В эти годы я старался успеть поставить все игры до 9-11 утра. Потом нам удалось завести аккаунт на bet365 на очень известного человека, нам давали делать очень крупные ставки. Когда появился этот аккаунт, мы сначала делали фейковые ставки, а с основного ставили как можно позже, чтобы получить коэффициент получше. Наш бот постоянно следил за линией, в зависимости от ее движения менялись и рекомендации. Приходилось учитывать, что другие синдикаты тоже могут влиять на коэффициенты. Вдруг у них есть информация, недоступная нам? Хотим ли мы ставить против? Например, во всех матчах с участием Тима Донахи [про эту историю большой цикл статей можно найти на Sports.ru] я стабильно выбирал не ту сторону. Это был очень дорогой урок. Наш бот не учитывал, что судьи тоже могут влиять на исход.
Моя ставочная карьера прошла несколько стадий – самостоятельный анализ с незначительным влиянием статистической обработки, самостоятельный анализ с небольшим добавлением компьютерного моделирования, равномерный микс анализа и моделирования и, наконец, чистое моделирование.
Когда я ставил самостоятельно, самое интересное время начиналось в перерыве. Я всегда смотрел игры, на которые ставил. В первой половине я мог выиграть или проиграть очень большую сумму, и было важно не допустить, чтобы результат повлиял на анализ.
– Часто случались матчи, в которых на первую половину ты ставил «меньше», а на общий исход – «больше»?
– Очень редко, и только в то время, когда букмекеры вообще не понимали, как делать линию на первую и вторую половину. Это изменилось в 2005 году, причем не было плавного перехода, линия была ужасной и просто в один момент стала идеальной. Букмекеры переманили к себе на работу несколько очень сильных бетторов, и это сразу дало свои плоды.
– Из-за чего ты бросил ставки? Выиграл достаточно денег?
– Денег никогда не было достаточно, потому что у меня всегда была мечта – купить баскетбольную команду. Порядок цен – $200-$400 млн и речь, естественно, не про НБА. В среднем я зарабатывал ставками по $8-10 млн в год, то есть за карьеру получилось около $120 млн. Деньги всегда были главным фактором. Но с началом криптобума ставки быстро отошли на второй план. Крипта почти сразу стала моим главным интересом. Я начал вкладываться в биткоин еще в 2013-м, в первую очередь из-за того, что банки постоянно усложняли мою работу. Счета закрывали, каждый раз возникали вопросы, откуда я получаю такие крупные переводы и так далее. И с тех пор я никогда не продавал биткоин, все время наращиваю свой портфель. В ставках ожидание было $10 млн в год, а мой криптопортфель в 2017-м чуть ли не каждый день мог переживать стрики в пять раз больше в обе стороны. Стало понятно, что нет смысла продолжать заниматься ставками.
– Можешь сказать, чему тебя научили ставки?
– Я еще в молодости понял, что такое дистанция, и научился не обращать внимания на сиюминутные результаты. Дисперсия тоже никогда не играла заметную роль в моей карьере. Гэмблинг и крипта научили меня тому, что стрики могут быть любыми, но правильная стратегия и оценка ситуации обязательно приведут к результату. А если ты не умеешь работать с информацией, то все проиграешь настолько быстро, что даже не успеешь расстроиться.
В этом плане показательным был мой опыт работы в «Даллас Маверикс». Однажды после поражения ко мне подошел помощник тренера и предъявил, что я не выгляжу слишком расстроенным. Я, конечно, мог бы швырнуть что-нибудь в стену, но как бы это помогло мне хорошо делать свою работу?
– Ты добился больших результатов в том, чем занимаешься. Как тебе удается сохранять трезвую голову?
– Все дело в том, что своим успехом я обязан людям, которые гораздо умнее меня. Я лично участвовал в разработке нашей баскетбольной модели, но львиную часть работы проделал другой человек. Он – гениальный математик и добился бы успеха в любой области, например, в том же трейдинге. Окружайте себя людьми, которые умнее вас и учитесь у них. Вот мой главный совет. Чем больше таких людей будет в вашем окружении, тем лучше вы будете понимать, чего стоите на самом деле.
Я отлично знаю свои сильные стороны, но переоценивать себя было бы самой большой ошибкой. За два года я прошел путь от парня, живущего на чаевые в аэропорту, до обладателя банкролла в $6 млн. Такой результат действительно может вскружить голову. Но я быстро понял, что роль удачи в нем тоже была значительной.